„Золотая ветвь“ известного английского религиоведа и этнолога Джеймса Фрэзера (1854–1941) принадлежит к числу тех фундаментальных исследований, которые составляют непреходящую ценность для многих поколений ученых. Посвятив жизнь изучению фольклористики и истории религии, Дж. Фрэзер собрал огромный фактический материал, позволивший ему с помощью сравнительно-исторического метода показать связь между современными религиями и первобытными верованиями, выявить земные истоки религиозного миропонимания. […]

Первое издание „Золотой ветви“ вышло в Лондоне в 1890 году в двух томах, а затем книга переиздавалась в различных вариантах, - то в более пространных, то в сокращенных. Труд был переведен на множество языков. На русском языке он впервые был издан в 1928 году (1–4-й выпуски). Однако перевод был сделан с подготовленного женой Дж. Фрэзера авторизованного сокращенного французского издания.

Настоящее издание - это первый перевод „Золотой ветви“ на русский язык с английского сокращенного издания, подготовленного самим автором (Freser J. J. The Golden Bough. London, 1923)… В тексте книги имеются подстрочные примечания, составленные профессором С. А. Токаревым. Им же осуществлена общая научная редакция издания.

Основной целью настоящей книги является объяснение любопытного правила, которое определяло порядок наследования должности жреца Дианы в Ариции. Впервые приступив к изучению этой проблемы более тридцати лет тому назад, я полагал, что решение может быть найдено очень быстро. Однако вскоре обнаружилось, что для того, чтобы найти правдоподобное (и даже просто понятное) решение, необходимо обсудить ряд более общих вопросов, часть которых ранее практически не поднималась. В последующих изданиях обсуждение этих и близких к ним вопросов занимало все больше места, исследование разрасталось во многих направлениях до тех пор, пока два первоначальных тома не превратились в двенадцать. За это время читатели часто высказывали пожелание переиздать „Золотую ветвь“ в более сжатой форме. Выход в свет данного, сокращенного издания продиктован стремлением удовлетворить это пожелание и сделать книгу доступной более широкому кругу читателей. Хотя объем книги был значительно сокращен, я постарался сохранить в неприкосновенности основные ее идеи и привести для их иллюстрации достаточное количество примеров. Несмотря на сжатость изложения, большей частью был сохранен и язык полного издания. Чтобы вместить возможно больший объем текста, я пожертвовал примечаниями и точными ссылками на источники. Поэтому для проверки источника того или иного высказывания читатели должны обращаться к полному изданию, снабженному подробной библиографией.

В сокращенном издании я не вводил новый материал и не изменял взглядов, высказанных в последнем, полном издании. В целом данные, с которыми мне удалось познакомиться за это время, либо подтверждали мои выводы, либо по-новому иллюстрировали старые положения…

Является ли моя теория верной, или от нее следует отказаться, покажет будущее. Я всегда готов отказаться от нее в пользу лучшей теории. Предоставляя новый вариант книги на суд публики, мне хотелось бы предостеречь против неверного понимания ее задачи, которое продолжает иметь место, несмотря на то, что в прошлом я уже выступал против него. Если я в данной работе подробно останавливаюсь на культе деревьев, то это происходит не потому, что я преувеличиваю его значение в истории религии, и еще менее потому, что я вывожу из него всю мифологию. Просто, стремясь объяснить смысл должности жреца, носившего титул Царя Леса, я не мог обойти молчанием этот культ. Ведь в обязанности этого жреца входило срывать Золотую ветвь - ветвь с дерева в священной роще. Но я далек от того, чтобы приписывать поклонению деревьям первостепенное значение в развитии религиозного сознания, и, в частности, считаю его подчиненным страху перед покойниками, который представляется мне самым мощным фактором в формировании первобытной религии. Надеюсь, что теперь меня не будут обвинять в том, что я являюсь сторонником мифологии, которую я считаю не просто ложной, но нелепой и абсурдной. Однако я слишком близко знаком с гидрой заблуждения, чтобы, отрубая одну из ее голов, рассчитывать на то, что смогу предотвратить рост другой (или даже той же самой) головы. Тем не менее, я верю в искренность и ум своих читателей: пусть же они исправят это серьезное заблуждение.

Джеймс Джордж Фрэзер

Лондон, июнь 1922

ДИАНА И ВИРБИЙ

Кто не видел картину Тёрнера „Золотая ветвь“? Пейзаж, залитый золотистым свечением грёзы, в которую погрузился божественный дух Тёрнера, преобразивший прекраснейший из природных ландшафтов, увиденное в порыве вдохновения небольшое лесное озеро Неми, „зеркало Дианы“, как называли его древние. Незабываема спокойная водная гладь, окаймленная зеленой цепью Альбанских гор. Уединенность местности не нарушается двумя типично итальянскими деревеньками, погруженными в дрему на берегу озера, и дворцом - также в итальянском стиле - с садами, которые резкими уступами спускаются к озеру. Кажется, будто Диана не захотела оставить этот одинокий берег и продолжает обитать в лесной чаще!

В древности на фоне этого лесного пейзажа неоднократно разыгрывалось одно и то же странное и трагическое событие. На северном берегу озера, прямо под отвесными утесами, к которым притулилась деревушка Неми, находились священная роща и святилище Немийской, или Лесной, Дианы. Озеро и роща были известны тогда под названием Арицийских. Но город Ариция (теперь он называется Ла-Ричча) был расположен почти в пяти километрах отсюда, у подножия Альбанской горы, и отделен крутым спуском от озера, находящегося в небольшой воронкообразной впадине на склоне горы. В священной роще росло дерево, и вокруг него весь день до глубокой ночи крадущейся походкой ходила мрачная фигура человека. Он держал в руке обнаженный меч и внимательно оглядывался вокруг, как будто в любой момент ожидал нападения врага. Это был убийца-жрец, а тот, кого он дожидался, должен был рано или поздно тоже убить его и занять его место. Таков был закон святилища. Претендент на место жреца мог добиться его только одним способом - убив своего предшественника, и удерживал он эту должность до тех пор, пока его не убивал более сильный и ловкий конкурент.

Должность эта, обладание которой было столь зыбким, приносила с собой царский титул. Но ни одна коронованная особа не была мучима более мрачными мыслями, чем Немийский жрец. Из года в год зимой и летом, в хорошую и плохую погоду, пес он свою одинокую вахту и только с риском для жизни урывками погружался в беспокойную дрему. Малейшее ослабление бдительности, проявление телесной немощи и утрата искусства владеть мечом ставили его жизнь под угрозу: седина означала для него смертный приговор. От одного его вида прелестный пейзаж мерк в глазах кротких и набожных паломников. С суровой и зловещей фигурой Немийского жреца плохо сочетались мечтательная голубизна итальянского неба, игра светотени в летних лесах и блеск волн на солнце.

Давайте лучше вообразим себе немийский пейзаж, каким он мог предстать перед запоздалым путником в одну из тех бурных осенних ночей, когда густым дождем падают увядшие листья и ветер поет погребальную песнь уходящему году. Какая мрачная картина, положенная на меланхолическую музыку! На заднем плане темнеет растерзанный лес на фоне низкого, затянутого тучами неба, вздохи ветра в ветвях, шелест увядших листьев под ногами да плеск холодной воды о берег. А на переднем плане в сумерках темная фигура человека, ходящего взад и вперед; и когда, выплыв из бегущего облака, бледная луна всматривается в него сквозь оплетенные ветви, на плече его ярко вспыхивает сталь.

Закон наследования титула жреца в Неми не имеет параллелей в классической древности. Для того чтобы найти ему объяснение, следует заглянуть дальше в глубь веков. Никто, видимо, не станет отрицать, что подобный обычай отдает варварской эпохой и, подобно первобытному утесу на гладко подстриженной лужайке, в совершенном одиночестве возвышается посреди изысканного италийского общества времен Империи. Но именно грубый, варварский характер этого обычая вселяет в нас надежду на его объяснение. Исследования в области древнейшей истории человечества обнаружили, что при множестве поверхностных различий первые грубые философские системы, выработанные человеческим разумом, сходны в своих существенных чертах. Следовательно, если мы сможем доказать, что такой варварский обычай, как наследование титула жреца в Неми, существовал в других обществах, если нам удастся раскрыть причины существования подобного института и доказать, что одни и те же причины действовали в большинстве (если не во всех) человеческих обществ, при различных обстоятельствах пробуждая к жизни множество различающихся в деталях, но в целом сходных институтов, наконец, если нам удастся продемонстрировать, что те же самые причины, вместе с производными от них институтами, на самом деле действовали и в классической древности, - тогда мы сможем по праву заключить, что в более отдаленную эпоху те же причины породили правила преемственности жречества в Неми. За недостатком прямых сведений о том, как этот институт возник, наши заключения никогда не достигнут статуса доказательства, но они будут более или менее вероятными в зависимости от полноты, с какой удастся выполнить указанные условия. Предложить достаточно вероятное объяснение института жрецов в Неми, удовлетворяющее этим условиям, - вот цель данной книги.

Джеймс Джордж Фрезер

ЗОЛОТАЯ ВЕТВЬ

ИССЛЕДОВАНИЕ МАГИИ И РЕЛИГИИ

От редакции

«Золотая ветвь» известного английского религиоведа и этнолога Джеймса Фрэзера (1854-1941) принадлежит к числу тех фундаментальных исследований, которые составляют непреходящую ценность для многих поколений ученых. Посвятив жизнь изучению фольклористики и истории религии, Дж. Фрэзер собрал огромный фактический материал, позволивший ему с помощью сравнительно-исторического метода показать связь между современными религиями и первобытными верованиями, выявить земные истоки религиозного миропонимания. [...]

Первое издание «Золотой ветви» вышло в Лондоне в 1890 году в двух томах, а затем книга переиздавалась в различных вариантах, - то в более пространных, то в сокращенных. Труд был переведен на множество языков. На русском языке он впервые был издан в 1928 году (1-4-й выпуски). Однако перевод был сделан с подготовленного женой Дж. Фрэзера авторизованного сокращенного французского издания.

Настоящее издание - это первый перевод «Золотой ветви» на русский язык с английского сокращенного издания, подготовленного самим автором (Freser J.J. The Golden Bough. London, 1923)... В тексте книги имеются подстрочные примечания, составленные профессором С.А.Токаревым. Им же осуществлена общая научная редакция издания.

Основной целью настоящей книги является объяснение любопытного правила, которое определяло порядок наследования должности жреца Дианы в Ариции. Впервые приступив к изучению этой проблемы более тридцати лет тому назад, я полагал, что решение может быть найдено очень быстро. Однако вскоре обнаружилось, что для того, чтобы найти правдоподобное (и даже просто понятное) решение, необходимо обсудить ряд более общих вопросов, часть которых ранее практически не поднималась. В последующих изданиях обсуждение этих и близких к ним вопросов занимало все больше места, исследование разрасталось во многих направлениях до тех пор, пока два первоначальных тома не превратились в двенадцать. За это время читатели часто высказывали пожелание переиздать «Золотую ветвь» в более сжатой форме. Выход в свет данного, сокращенного издания продиктован стремлением удовлетворить это пожелание и сделать книгу доступной более широкому кругу читателей. Хотя объем книги был значительно сокращен, я постарался сохранить в неприкосновенности основные ее идеи и привести для их иллюстрации достаточное количество примеров. Несмотря на сжатость изложения, большей частью был сохранен и язык полного издания. Чтобы вместить возможно больший объем текста, я пожертвовал примечаниями и точными ссылками на источники. Поэтому для проверки источника того или иного высказывания читатели должны обращаться к полному изданию, снабженному подробной библиографией.

В сокращенном издании я не вводил новый материал и не изменял взглядов, высказанных в последнем, полном издании. В целом данные, с которыми мне удалось познакомиться за это время, либо подтверждали мои выводы, либо по-новому иллюстрировали старые положения...

Является ли моя теория верной, или от нее следует отказаться, покажет будущее. Я всегда готов отказаться от нее в пользу лучшей теории. Предоставляя новый вариант книги на суд публики, мне хотелось бы предостеречь против неверного понимания ее задачи, которое продолжает иметь место, несмотря на то, что в прошлом я уже выступал против него. Если я в данной работе подробно останавливаюсь на культе деревьев, то это происходит не потому, что я преувеличиваю его значение в истории религии, и еще менее потому, что я вывожу из него всю мифологию. Просто, стремясь объяснить смысл должности жреца, носившего титул Царя Леса, я не мог обойти молчанием этот культ. Ведь в обязанности этого жреца входило срывать Золотую ветвь - ветвь с дерева в священной роще. Но я далек от того, чтобы приписывать поклонению деревьям первостепенное значение в развитии религиозного сознания, и, в частности, считаю его подчиненным страху перед покойниками, который представляется мне самым мощным фактором в формировании первобытной религии. Надеюсь, что теперь меня не будут обвинять в том, что я являюсь сторонником мифологии, которую я считаю не просто ложной, но нелепой и абсурдной. Однако я слишком близко знаком с гидрой заблуждения, чтобы, отрубая одну из ее голов, рассчитывать на то, что смогу предотвратить рост другой (или даже той же самой) головы. Тем не менее, я верю в искренность и ум своих читателей: пусть же они исправят это серьезное заблуждение.

Джеймс Джордж Фрэзер Лондон, июнь 1922

ДИАНА И ВИРБИЙ

Кто не видел картину Тёрнера «Золотая ветвь»? Пейзаж, залитый золотистым свечением грёзы, в которую погрузился божественный дух Тёрнера, преобразивший прекраснейший из природных ландшафтов, увиденное в порыве вдохновения небольшое лесное озеро Неми, «зеркало Дианы», как называли его древние. Незабываема спокойная водная гладь, окаймленная зеленой цепью Альбанских гор. Уединенность местности не нарушается двумя типично итальянскими деревеньками, погруженными в дрему на берегу озера, и дворцом - также в итальянском стиле - с садами, которые резкими уступами спускаются к озеру. Кажется, будто Диана не захотела оставить этот одинокий берег и продолжает обитать в лесной чаще!

В древности на фоне этого лесного пейзажа неоднократно разыгрывалось одно и то же странное и трагическое событие. На северном берегу озера, прямо под отвесными утесами, к которым притулилась деревушка Неми, находились священная роща и святилище Немийской, или Лесной, Дианы. Озеро и роща были известны тогда под названием Арицийских. Но город Ариция (теперь он называется Ла-Ричча) был расположен почти в пяти километрах отсюда, у подножия Альбанской горы, и отделен крутым спуском от озера, находящегося в небольшой воронкообразной впадине на склоне горы. В священной роще росло дерево, и вокруг него весь день до глубокой ночи крадущейся походкой ходила мрачная фигура человека. Он держал в руке обнаженный меч и внимательно оглядывался вокруг, как будто в любой момент ожидал нападения врага. Это был убийца-жрец, а тот, кого он дожидался, должен был рано или поздно тоже убить его и занять его место. Таков был закон святилища. Претендент на место жреца мог добиться его только одним способом - убив своего предшественника, и удерживал он эту должность до тех пор, пока его не убивал более сильный и ловкий конкурент.

Глава XXX. Адонис в Сирии. - 366/309

Глава XXXI. Адонис на острове Кипр. - 368/311

Глава XXXII. Ритуал Адониса. - 374/316

Глава XXXIII. «Сады Адониса». - 380/321

Глава XXXIV. Миф об Аттисе и его ритуал. - 386/327

Глава XXXV. Аттис - бог растительности. - 392/331

Глава XXXVI. Человеческие воплощения Аттиса. - 393/332

Глава XXXVII. Восточные религии на Западе. - 396/335

Глава XXXVIII. Миф об Осирисе. - 402/340

Глава XXXIX. Обрядовый цикл, связанный с Осирисом. - 408/345

Глава XL. Атрибуты Осириса. - 418/354

Глава XLI. Исида. - 424/358

Глава XLII. Осирис и солнце. - 426/360

Глава XLIII. Дионис. - 428/362

Глава XLIV. Деметра и Персефона. - 436/368

Глава XLV. Мать Хлеба и Хлебная Дева в Северной Европе. - 442/374

Глава XLVI. Мать Хлеба в разных странах. - 456/385

Глава XLVII. Литиерс. - 468/396

Глава XLVIII. Животные представители духа хлеба. - 495/418

Глава XLIX. Животные образы древних богов растительности. - 514/434

Глава L. Причащение телом бога. - 532/449

Глава LI. Гомеопатическая магия мясной пищи. - 548/463

Глава LII. Умерщвление священного животного. - 554/467

Глава LIII. Умилостивление охотниками диких животных. - 576/486

Глава LIV. Типы причащения мясом животных. - 591/498

Глава LV. Перенесение сил зла. - 599/505

Глава LVI. Публичное изгнание злых сил. - 607/512

Глава LVII. Существа, приносимые в жертву на благо общества. - 624/526

Глава LVIII. Люди в роли искупителей чужих грехов в классической древности. - 642/541

Глава LIX. Практика умерщвления бога в Мексике. - 653/550

Глава LX. Между небом и землёй. - 658/554

Глава LXI. Миф о Бальдере. - 674/568

Глава LXII. Европейские праздники огня. - 676/569

Глава LXIII. Истолкование праздников огня. - 711/598

Глава LXIV. Сожжение на кострах людей. - 721/607

Глава LXV. Бальдер и омела. - 730/615

Глава LXVI. Пребывающая вне тела душа и её роль в народных сказках. - 740/623

Глава LXVII. Бестелесная душа в народных обычаях. - 753/633

Глава LXVIII. Золотая ветвь. - 778/655

Глава LXIX. Прощание с Неми. - 790/664

Послесловие [ С.А. Токарев ]. - 794/668

Указатели. - 805/677

Краткая географическая справка. - 805/679

Предметный указатель. - 821/693

Указатель мифологических имён. - 826/698

«Золотая ветвь» известного английского религиоведа и этнолога Джеймса Фрэзера (1854-1941) принадлежит к числу тех фундаментальных исследований, которые составляют непреходящую ценность для многих поколений учёных. Посвятив жизнь изучению фольклористики и истории религии, Дж. Фрэзер собрал огромный фактический материал, позволивший ему с помощью сравнительно-исторического метода показать связь между современными религиями и первобытными верованиями, выявить земные истоки религиозного миропонимания.

Классики марксизма-ленинизма подчёркивали необходимость изучения исторических корней религии. Ведь каждая новая форма религии возникает на почве ранее существовавших верований. Таким образом, историческая критика религии позволяет выявить реальные истоки тех религиозных представлений, которые выдаются богословами за божественные предначертания. Богатейший фактический материал, собранный Дж. Фрэзером, играет огромную роль в опровержении богословских теорий происхождения религии.

Данное издание «Золотой ветви», несомненно, послужит вкладом в развенчание религиозных взглядов и представлений, вооружит пропагандистов в их работе по формированию атеистической убеждённости масс.

Концепция происхождения и истории религии, выдвинутая Дж. Фрэзером, далеко не бесспорна и не является общепринятой в этнографической науке. Нельзя не учитывать то, что он стоял на позициях буржуазной методологии; это и обусловило ограниченность его концепции. Однако несомненно одно: учёным были выдвинуты весьма ценные идеи, которые выдержали проверку временем и навсегда утвердились в научном религиоведении. Марксистский анализ концепции Дж. Фрэзера дан в послесловии к настоящему изданию, написанном доктором исторических наук профессором С.А. Токаревым. Стоит лишь ещё раз подчеркнуть, что концепция Дж. Фрэзера противостоит церковной точке зрения на происхождение и роль религии в истории общества, а его труды дают в руки современных исследователей богатейший фактический материал, который невозможно почерпнуть из жизни, ибо многие описываемые в книге обычаи и ритуалы давно забыты, исчезли и некоторые из описываемых им этнических групп.

В.И. Ленин в статье «О значении воинствующего материализма» подчёркивал, что нужно внимательно следить за всей атеистической литературой на всех языках, «переводя, или, по крайней мере, рефе-

рируя всё сколько-нибудь ценное в этой области». И далее он подчёркивал, что «союз» с Древсами (буржуазными учёными-религиоведами. - Ред. ) в той или иной степени для нас обязателен в борьбе с господствующими религиозными мракобесами». Следуя этому указанию В.И. Ленина, издательство осуществило перевод одной из наиболее значимых для разработки научной теории истории религии работ Дж. Фрэзера.

Первое издание «Золотой ветви» вышло в Лондоне в 1890 году в двух томах, а затем книга переиздавалась в различных вариантах, то в более пространных, то в сокращённых. Труд был переведён на множество языков. На русском языке он впервые был издан в 1928 году (1-4-й выпуски). Однако перевод был сделан с подготовленного женой Дж. Фрэзера авторизованного сокращённого французского издания.

Настоящее издание - это первый перевод «Золотой ветви» на русский язык с английского сокращённого издания, подготовленного самим автором (Frazer J.J.[J.G. ] The golden Bough. London. 1923).

Поскольку в своём труде Дж. Фрэзер широко использует материал, почёрпнутый из более ранних источников, относящихся иногда к XVII и XVIII векам, на страницах «Золотой ветви» нередко встречаются архаичные этнографические термины, вышедшие ныне из научного употребления («дикарь», «примитивный человек» и др.), а также географические названия, которых нет на современной карте мира. Кроме того, не следует забывать, что в значительной своей части творчество Дж. Фрэзера приходится на конец XIX века, что наложило свой отпечаток на стиль и лексикон его произведений.

Чтобы облегчить читателю восприятие содержания книги, в конце издания помещены предметный указатель и краткая географическая справка. В тексте книги имеются подстрочные примечания, составленные профессором С.А. Токаревым. Им же осуществлена общая научная редакция издания.

Основной целью настоящей книги является объяснение любопытного правила, которое определяло порядок наследования должности жреца Дианы в Ариции. Впервые приступив к изучению этой проблемы более тридцати лет тому назад, я полагал, что решение может быть найдено очень быстро. Однако вскоре обнаружилось, что для того, чтобы найти правдоподобное (и даже просто понятное) решение, необходимо обсудить ряд более общих вопросов, часть которых ранее практически не поднималась. В последующих изданиях обсуждение этих и близких к ним вопросов занимало всё больше места, исследование разрасталось во многих направлениях до тех пор, пока два первоначальных тома не превратились в двенадцать. За это время читатели часто высказывали пожелание переиздать «Золотую ветвь» в более сжатой форме. Выход в свет данного, сокращённого издания продиктован стремлением удовлетворить это пожелание и сделать книгу доступной более широкому кругу читателей. Хотя объём книги был значительно сокращён, я постарался сохранить в неприкосновенности основные её идеи и привести для их иллюстрации достаточное количество примеров. Несмотря на сжатость изложения, большей частью был сохранён и язык полного издания. Чтобы вместить возможно больший объём текста, я пожертвовал примечаниями и точными ссылками на источники. Поэтому для проверки источника того или иного высказывания читатели должны обращаться к полному изданию, снабжённому подробной библиографией.

В сокращённом издании я не вводил новый материал и не изменял взглядов, высказанных в последнем полном издании. В целом данные, с которыми мне удалось познакомиться за это время, либо подтверждали мои выводы, либо по-новому иллюстрировали старые положения...

Является ли моя теория верной, или от неё следует отказаться, покажет будущее. Я всегда готов отказаться от неё в пользу лучшей теории. Предоставляя новый вариант книги на суд публики, мне хотелось бы предостеречь против неверного

понимания её задачи, которое продолжает иметь место, несмотря на то что в прошлом я уже выступал против него. Если я в данной работе подробно останавливаюсь на культе деревьев, то это происходит не потому, что я преувеличиваю его значение в истории религии, и ещё менее потому, что я вывожу из него всю мифологию. Просто, стремясь объяснить смысл должности жреца, носившего титул Царя Леса, я не мог обойти молчанием этот культ. Ведь в обязанности этого жреца входило срывать Золотую ветвь - ветвь с дерева в священной роще. Но я далёк от того, чтобы приписывать поклонению деревьям первостепенное значение в развитии религиозного сознания, и, в частности, считаю его подчинённым страху перед покойниками, который представляется мне самым мощным фактором в формировании первобытной религии. Надеюсь, что теперь меня не будут обвинять я том, что я являюсь сторонником мифологии, которую я считаю не просто ложной, но нелепой и абсурдной. Однако я слишком близко знаком с гидрой заблуждения, чтобы, отрубая одну из её голов, рассчитывать на то, что смогу предотвратить рост другой (или даже той же самой) головы. Тем не менее, я верю в искренность и ум своих читателей: пусть же они исправят это серьёзное заблуждение.

Джеймс Джордж Фрэзер

Шотландец родом, Джеймс Джордж Фрэзер (1854-1941) учился в Кембриджском университете, с которым потом сохранял научную связь до конца своей жизни.

К этнографии Фрэзер пришёл от истории литературы и классической филологии - его первой специальности. Самым крупным его трудом в этой области был перевод и текстологическое комментирование известного «Описания Эллады» Павсания (II в. н.э.), опубликованное им в шести объёмистых томах 1 . Переводил и издавал он также Овидия, Саллюстия. Известны его специальные очерки по английской литературе. Эту свою первую специальность Фрэзер, впрочем, не оставлял и позже.

Внимание Фрэзера к проблемам этнографии привлекло чтение классической этнографической литературы, прежде всего знаменитого труда Эдуарда Тэйлора, патриарха английской этнографии, «Первобытная культура» (1871). Применённый в этом труде чисто эволюционистский («сравнительно-этнографический») метод - со всеми его достоинствами и недостатками - оказал глубокое воздействие на Фрэзера, который оставался верен этому методу всю свою жизнь.

В этнографии Фрэзер дебютировал небольшой книжкой «Тотемизм» (1887), привлёкшей внимание учёных к этой своеобразной форме первобытной религии. Позже он не раз возвращался к этой проблеме. Результатом её исследования был капитальный четырёхтомный труд «Тотемизм и экзогамия» (1910). В 1890 году вышел в свет в двух томах главный его труд - «Золотая ветвь». Второе, уже трёхтомное издание этого труда появилось в 1900 году, а в 1911-1915 годах Фрэзер подготовил и издал под тем же названием огромный, двенадцатитомный труд. Отдельные его части издавались под особыми названиями: «Чтения о ранней истории царской власти», «Труды Психеи», «Бальдер Прекрасный», «Адонис, Аттис, Осирис», «Духи зерна и дичи». В 1923 году вышло в свет подго-

товленное самим Фрэзером однотомное, сокращённое издание «Золотой ветви». Сокращение автор произвёл прежде всего за счёт научного аппарата: он снял все ссылки на источники. Поэтому в тексте имеется множество цитат, источники которых остаются для читателя неизвестными. Несмотря на свои недостатки, это издание «Золотой ветви» пользовалось большой популярностью. Вскоре после выхода в свет оно было переведено на французский язык женой учёного, леди Фрэзер, под его личной редакцией. С этого французского издания, кстати, был сделан первый русский перевод (1928) знаменитой книги. Переводилась она и на другие языки. Настоящее издание является первым русским переводом с английского оригинала.

Параллельно с многолетней усердной работой над расширением своего главного труда Фрэзер неутомимо работал и над другими этнографическими темами. Из-под пера его выходили одна за другой капитальные исследования: «Тотемизм и экзогамия» (4 тома, 1910), «Вера в бессмертие и культ умерших» (2 тома, 1911-1912), «Фольклор в Ветхом завете» (3 тома, 1918-1919), «Культ природы» (1926), «Боязнь умерших в примитивной религии» (2 тома, 1933-1934), «Мифы о происхождении огня» (1930), «Творение и эволюция в примитивных космогониях» (1935). Творческая плодовитость Дж. Фрэзера объясняется его огромной эрудицией и удивительной работоспособностью. Его биографы отмечают, что учёный в течение 50 лет подряд просиживал свой ежедневный двенадцатичасовой рабочий день в библиотеке Кембриджского университета, не давая себе отдыха ни в воскресные, ни в праздничные дни.

Перечень сочинений Фрэзера производит на первый взгляд впечатление большого тематического разнообразия. Однако это не совсем так: все они посвящены определённым аспектам духовной культуры человека и лишь отчасти затрагивают вопросы социального строя. Проблемами материальной культуры, хозяйства, экономических отношений учёный никогда не интересовался. Да и из духовной культуры Фрэзер брал далеко не всё: проблемы народного художественного творчества, поэзии, музыки, изобразительных искусств оставались за чертой его интересов. В центре всех его этнографических исследований были первобытная религия и «философия», суеверия, мифы, легенды, обряды, психология «первобытного человека». Эта сравнительно ограниченная сфера исследований под пером Фрэзера развернулась во множество тем, сложных и неясных вопросов, по каждому из которых Фрэзер сумел найти и сопоставить великое множество фактов, по большей части малоизвестных или совсем неизвестных прежде. Всё сказанное выше относится прежде всего к лежащей перед нами книге «Золотая ветвь».

В кратком послесловии невозможно пересказать или даже перечислить всё множество общих и частных проблем, которых автор в этой книге касается и которые в той или иной мере пы-

тается решить. Да в этом нет и надобности. Всё же обращу здесь внимание на самые интересные и существенные из затронутых автором вопросов.

Построение книги необычно. Завязка её - любопытное описание в античных источниках порядка замещения должности жреца при храме Дианы Арицийской в святилище Неми (древняя Италия). Желающий занять эту должность должен был для этого убить своего предшественника, одолев его в рукопашной схватке; предварительно он должен был сломить ветку («золотую ветвь») с растущего поблизости дерева. Это дерево и охранял день и ночь с обнажённым мечом жрец Дианы, охраняя тем самым свою жизнь. Не мудрено, что на такую опасную должность претендовали, как правило, люди, которым нечего было терять, к примеру беглые рабы и т.п.

Этот обычай не поддаётся простому объяснению. «Для того чтобы найти ему объяснение, - говорит Фрэзер, - следует заглянуть дальше в глубь веков... Подобный обычай отдаёт варварской эпохой и, подобно первобытному утёсу на гладко подстриженной лужайке, в совершенном одиночестве возвышается посреди изысканного италийского общества времён Империи» 1 .

Для подхода к решению этой головоломной задачи он пользуется господствовавшим в те годы в этнографической науке сравнительно-этнографическим методом, опирающимся на эволюционистскую концепцию истории человека и его культуры. Как уже говорилось, Фрэзер был убеждённым сторонником этого метода. Исходя из постулата единства человека и его культуры, Фрэзер производит сопоставление множества аналогичных фактов, взятых из всех стран и всех эпох.

Как бы загадав загадку читателю, Фрэзер сам отрывается от неё и пытается нащупать общую идейную или психологическую почву, которая позволила бы нам понять само мировоззрение «первобытного человека», после чего стали бы понятны разные верования, обряды, суеверия, запреты и пр. Ему кажется, что он нащупал эту почву, сформулировав свою - скоро ставшую знаменитой - теорию «магии и религии». Эта теория в дальнейшем в научной литературе накрепко соединилась с именем Фрэзера и до сих пор многими считается чуть ли не самым важным, если не единственным его вкладом в науку.

В самом сжатом виде эту теорию можно изложить следующим образом. «Первобытный человек» вначале верил в свою собственную способность воздействовать на окружающую его природу путём «симпатической магии». Это «стадия магии». Позже, разуверившись в этой своей способности, он пришёл к выводу, что предметы и явления природы подчиняются воле духов и богов, к которым он и стал обращаться с молитвами. Это «стадия религии». Со временем «стадия религии» сменит-

ся «стадией науки»: человек познает законы природы и овладеет ими. Фрэзер усматривал при этом некую формальную общность между первой и третьей стадией умственного развития человека - между магией и наукой: та и другая исходят из представления о неизменности течения природных явлений, тогда как религия допускает их нарушение через чудесное вмешательство божества.

К оценке подлинного научного значения фрэзеровской схемы «магия - религия - наука» мы ещё вернёмся. Здесь же следует сказать, что, исходя из этой схемы, он и начинает распутывать в «Золотой ветви» бесконечный клубок разных верований, обрядов, запретов и пр., связанных между собой и призванных объяснить те или иные детали в загадочном немийском ритуале и в конечном счёте весь ритуал в целом. Приводятся многочисленные примеры веры во взаимную магическую связь природных явлений; рассматриваются обряды воздействия колдуна-мага на природу: вызывание дождя, ветра, солнечного света. Существенную сторону всей концепции Фрэзера составляет тезис о том, что благодаря этой вере первобытных людей в магические способности колдунов они-то и достигают влиятельного положения в племени, а в дальнейшем становятся правителями, вождями, царями. Таково было, по Фрэзеру, происхождение и ранняя история царской власти.

Значительное место уделено в книге описанию целой системы запретов-табу, регламентировавших жизнь первобытного человека. Из них особенно важны те, которые ложатся на особу царя-жреца: чтобы выполнять свою функцию правителя сил природы, он должен сам подчиняться многочисленным и тягостным запретам: таковы, например, запреты касаться земли, касаться определённых предметов, в том числе оружия, некоторых видов пищи; царь должен пребывать в неподвижности, не покидать своей резиденции и пр. и пр. При малейшем нарушении этих запретов священный царь теряет свою власть над природой и вызывает расстройство в нормальном течении природных явлений. Он теряет свою власть также и при ослаблении физических сил, болезни, постарении. Отсюда - обычай сменять царя при первых же признаках слабости, дряхлости, обычай, приведший местами к ритуальному умерщвлению старого царя и замене его новым - молодым и сильным, а в других случаях - к временному замещению царя его сыном или особым временным царём-шутом, которого потом и убивали вместо настоящего царя. Все это - разные способы добиться перехода жизненной силы в более молодое и сильное тело.

Коснувшись широко распространённой среди древних или отставших в своём развитии племён и народов идеи о переходе души (и магической силы) человека в новое тело, а попутно рассмотрев характерное для охотничьих племён поверье

о возрождении души убитого на охоте животного в новых особях того же вида животных, Фрэзер затем приводит огромное количество примеров поверья о «духах плодородия», которые могут воплощаться и в животных, и в растения, особенно в хлебные злаки, и принимать образ человека. На эти широко распространённые поверья о «духах растительности» («демонах хлеба») обратил впервые внимание немецкий этнограф В. Маннхардт - и Фрэзер целиком взял у него его концепцию «низшей мифологии». Но эти же «хлебные демоны» нередко принимали форму образов великих богов: таковы боги древних религий Аттис, Адонис, Осирис, Дионис и их женские дополнения Иштар, Исида, Кибела, Персефона, Церера. Характерен мифологический мотив, связанный с этими образами, - умирающее и воскресающее божество. Фрэзер полагает, что это умирание и воскресание - по крайней мере первое - когда-то воспроизводилось в магических актах умерщвления, или принесения в жертву, человека, живого воплощения «духа растительности». Автор причисляет сюда и евангельское повествование о распятии Иисуса Христа, но не слишком заостряет эту мысль.

Все приведённые факты дают, по мнению Фрэзера, убедительный ответ на первый из поставленных в начале книги вопросов: почему жрец Дианы мог занять этот пост, только умертвив своего предшественника? Ответ таков: потому, что этим он доказывал наличие у него большей жизненной и магической силы, чем у его предшественника.

Постоянно держа в центре внимания основную тему своего труда, Фрэзер как бы мимоходом рассматривает и частью разрешает множество сложных научных вопросов. Некоторые из них имеют лишь косвенное отношение к исходной проблеме. К таковым относятся вопросы о религиозно-магическом

значении огня, об обычаях, связанных с возрастными инициациями, особенно девушек, о табу на тела умерших, о соотношении обряда и мифа, о жертве первинок, о тотемизме и др. В каждом случае автор старается, конечно, обосновать научную необходимость расширения основной темы, включения в круг исследования всё новых и новых вопросов. Однако для читателя это обоснование не всегда выглядит убедительным.

Не нужно думать, конечно, что Фрэзер первым в науке поставил проблемы, затронутые им в «Золотой ветви». Каждая из этих проблем занимала уже своё место в истори этнографических идей. Проблема соотношения верований и обрядов («миф и ритуал») впервые была поставлена личным другом, земляком и коллегой Фрэзера семитологом Робертсоном Смитом. Проблема тотемизма исследовалась Дж. Мак-Леннаном. Проблема аграрных культов (зооморфные и антропоморфные «духи хлебного поля») поставлена и разработана в блестящих трудах В. Маннхардта. Культ огня впервые исследовал Адальберт Кун 1 . О вере во «внешнюю душу» (пребывание души живого человека вне тела) немало фактов собрал в своём классическом труде Эдуард Тэйлор и т.д. Но Фрэзер умел со свойственной ему научной чуткостью подхватить эти едва намеченные проблемы, наполнить их богатым этнографическим содержанием, придать им живую и блестящую литературную форму (ведь Фрэзер был по основной своей специальности литературовед и даже писал стихи!); а самое главное - он сумел связать воедино этот огромный ворох проблем, нанизав на одну научную ось - исследование происхождения и смысла странного обычая замещения должности жреца в Арицийском святилище. В этом - огромная научная ценность основного труда Дж. Фрэзера.

Из сказанного, однако, не следует, что поставленные в «Золотой ветви» проблемы все правильно и до конца решены её автором. Не вдаваясь в развёрнутую критику некоторых теоретических положений Фрэзера, отметим здесь лишь несколько уязвимых его выводов и заключений.

Вот, например, показав на многочисленных фактах, что вкушение первых плодов года у многих народов сопровождается выполнением различных умилостивительных и очистительных обрядов, принесением жертвы, Фрэзер пытается дать этому следующее объяснение: такие обряды-де порождены страхом перед духами первых плодов, как бы они не покарали людей, желающих их съесть (гл. 50). Но ведь это, по суще-

ству, не объяснение, а лишь повторение того же другими словами. Последовательный материалистический анализ данного обычая ведёт к более глубокому его объяснению: перед нами реликт древних традиций коллективного производства (охоты, земледелия) с вытекающим из него регулированием потребления - охотничьи правила, коллективное начало уборки урожая и прочие традиции общинно-родового строя.

Другой пример: защищаемая Фрэзером теория сакрального (магического) происхождения царской власти. Фрэзер считает, что первыми носителями власти - вождями, предводителями, царями - становились колдуны, жрецы, маги и основой этой власти была вера в их колдовскую силу. В данном случае, как и в других, Фрэзер для подкрепления своего вывода подобрал обширную галерею царей-колдунов и царей-жрецов. Но критика, особенно марксистская, уже давно указывала на то, что Фрэзер здесь, в сущности, перевернул вверх ногами подлинную причинную связь: племенные вожди и царьки не потому обладали властью, что им приписывалась колдовская сила, а, напротив, она потому им и приписывалась, что они обладали властью. Правда, в каждом отдельном случае такая зависимость может быть и не видна, но она сразу заметна при общем историческом взгляде на связь явлений. Хотя обе стороны деятельности жрецов-царей - сакральная и светская - переплетались весьма сложным образом, но в основе её лежали не магические, а светские функции вождя. Каким образом эти светские функции оказывались в их руках, и в чьих именно руках, - это уж другой вопрос, более сложный, разбирать который здесь не место. Напомним лишь, что Ф. Энгельс в своём труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства» связывал образование первых зародышей наследственной знати и царской власти с возникновением в первобытной общине имущественных различий (см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 108) и указывал, что вождь обладал жреческими полномочиями как верховный представитель племени или союза племён (см. там же, с. 107).

Наконец, третий пример, наиболее общий: пресловутая фрэзеровская теория «магии и религии». Эту теорию считают порой, как уже говорилось, чуть ли не краеугольным камнем всего научного мировоззрения Фрэзера, и её же больше всего критикуют. Но и критики зачастую исходят из фрэзеровской схемы классификации магических обрядов («гомеопатическая» и «контагиозная» магия), не принимая только её чисто психологического обоснования. Наиболее же резко критикуют фрэзеровскую триаду «магия - религия - наука» как выражение исторической последовательности развития человеческого сознания. Однако внимательное чтение «Золотой ветви» показывает, что эта трёхчленная формула вовсе не занимает главного места в концепции автора: в большинстве рассматриваемых Фрэзером проблем она попросту отсутствует.

Следует отметить ещё одну очень характерную черту в научном облике Фрэзера, черту, которую одни ставят ему в упрёк, а другие, напротив, оценивают положительно. Это - необычайная гибкость и пластичность его научных убеждений. Фрэзер никогда не держался за единожды построенную им теорию, легко усваивал новые мысли, менял свою точку зрения. Он нисколько не стеснялся открыто в этом признаваться, честно объясняя причины перемены своего взгляда, а порой даже не противопоставляя новый взгляд прежнему.

В разное время он, например, защищал три разные точки зрения на происхождение такой своеобразной формы первобытных верований, как тотемизм. В первом издании «Золотой ветви» (1890) Фрэзер объяснял тотемические верования как своеобразное проявление веры в возможность спрятать свою душу (ради её безопасности) в тело какого- нибудь животного, которое и становится тотемом данного человека. В 1899 году, прочтя описание тотемических обрядов центральноавстралийских племён, Фрэзер решил, что в них-то и лежит разгадка тотемизма; это-де форма «магической кооперации»: отдельные роды одного племени берут на себя взаимную заботу по «размножению» пищи для других родов, для них же самих эта пища запрещена. Наконец, в 1904 году, узнав о некоторых новых подробностях тотемических верований тех же австралийцев, Фрэзер нашёл в них новое решение задачи: корень тотемических представлений лежит в особенностях психологии беременных женщин с их обострённым воображением: им кажется, что какое-то существо вошло в их утробу, это существо и будет тотемом ребёнка, когда он родится. Ни от одного из этих мнений Фрэзер не отказался, изложив все три в книге «Тотемизм и экзогамия» (1910) 1 .

Другой пример - вопрос о ритуальном значении огня. В первых изданиях «Золотой ветви» Фрэзер придерживался «солярной» теории почитания огня: огонь почитается как магическое средство воздействия на солнце, чтобы оно ярче светило (такова была концепция Адальберта Куна и других «мифологов»). Но позже под влиянием исследований известного финского этнографа и социолога Эдварда Вестермарка (1862-1939) он пришёл к выводу о большем правдоподобии «очистительной» теории: огонь почитается как «очищающая» стихия.

Третий пример - мотивы религиозного почитания дуба. Вначале Фрэзер предполагал, что люди почитали дуб за полу-

чаемую от него пользу (особенно при добывании огня), а от культа дуба они-де перешли к почитанию бога-громовика, который поражает молнией чаще всего именно дуб. Но позже, ссылаясь на Якоба Гримма и других «мифологов», Фрэзер изменил своё мнение по этому вопросу: люди стали почитать дуб именно из-за того, что в него часто попадала молния; значит, культ бога грозы старше, чем почитание дуба (гл. 68).

Несмотря на то что речь здесь идёт о спорных, а порой и малоубедительных взглядах Дж. Фрэзера, его научная честность, несомненно, заслуживает одобрения.

Друзья и почитатели Дж. Фрэзера в Англии, во Франции и в других странах давали порой прямо восторженную оценку его трудам, и в особенности «Золотой ветви». В своём увлечении они зачастую приписывали одному Фрэзеру то, что в действительности составляло заслугу целой плеяды классиков - этнографов эволюционистской школы. «Фрэзер открыл, - говорили о нём, - совершенно чуждый нам мир (имелись в виду внеевропейские народы. - С.Т. ) и старался не смеяться над его странностями, а понять их...» «Когда потомство, - писал один из его почитателей, - будет оценивать труды нашего поколения, то одного только перечня работ сэра Джеймса Фрэзера будет почти достаточно, чтобы отвести упрёк в бесплодности» 1 . Фрэзера считали зачинателем изучения первобытной религии, проводя аналогию между ним и Дарвиным.

Но если даже откинуть эти явные преувеличения, то остаётся многое, что ставили в заслугу Фрэзеру вполне справедливо. В частности, его биограф Ангус Дауни совершенно правильно подчёркивает, что «благодаря трудам Фрэзера исследователи религии получили представление о том большом субстрате первобытных суеверий и мифологии, который лежит подо всеми ортодоксальными верованиями цивилизованного человека» 2 .

Высокую оценку трудам Фрэзера давали и люди, далёкие от него по специальности и по стилю работы. Анатоль Франс, друг Фрэзера, говорил о нём как о человеке, который «создал новую науку». «То, что Монтескьё, - писал он, - сделал в своё время, то Фрэзер сделал в наше время, и различие между тем и другим есть показатель прогресса идей» 3 . Бронислав Малиновский, учёный-этнограф совсем иной школы, восторженно оценивал заслуги Фрэзера, считая его «величайшим антропологом нашей эпохи» 4 .

И несомненно прав Ангус Дауни, который считает огромной заслугой Фрэзера перед этнографией то, что он «своими сочинениями... возбудил широкий общественный интерес к этому предмету и привлёк многих учёных к тому, чтобы заняться подобными исследованиями» 1 .

Наряду с этими хвалебными откликами работы Фрэзера и при жизни учёного, и особенно после его кончины, получали критическую и даже резко отрицательную оценку. Вместе с дельными и конструктивными замечаниями не было недостатка и в несерьёзных придирках. Но оставим это на совести его критиков.

В русской и советской науке оценка трудов Фрэзера давалась не раз. Подробный и строго критический разбор взглядов английского учёного - на материале одного из самых крупных его сочинений - «Тотемизм и экзогамия» - дал видный русский этнограф А.Н. Максимов 2 . Он очень удачно характеризовал и отрицательные и положительные стороны применяемого Фрэзером метода. В первом советском издании «Золотой ветви» (1928) помещена обстоятельная критическая статья проф. П.Ф. Преображенского. Написанная в сдержанном, серьёзном тоне, эта статья очень выпукло показывает огромную научную ценность главного труда Фрэзера и в то же время чётко фиксирует серьёзные методологические пороки позиции его автора. Очень сдержанно оценивает П.Ф. Преображенский знаменитую фрэзеровскую трёхчленную схему развития человеческой мысли: магия - религия - наука 3 .

Статья о Дж. Фрэзере с краткой марксистской оценкой как положительных, так и отрицательных сторон его научных теорий содержится в Большой Советской Энциклопедии. Отмечая, что ряд теорий Фрэзера отвергнут современной наукой, автор статьи подчёркивает, что его работы сохраняют большую фактологическую ценность.

Следует ещё добавить, что в лице Фрэзера мы имеем дело с одним из крупнейших свободомыслящих учёных. В этом плане его книги, особенно «Золотая ветвь» и «Фольклор в Ветхом завете», говорят сами за себя. Они могут и должны использоваться в деле научно-атеистического воспитания масс. С их помощью широкие круги читателей смогут заинтересоваться «сознательным отношением к религиозным вопросам и сознательной критикой религии». А ведь именно это В.И. Ленин считал одной из самых важных задач атеистической пропаганды (см. его статью «О значении воинствующего материализма»).

В этом смысле «Золотая ветвь» полезна хотя бы уже разбросанными по тексту ироническими замечаниями автора по поводу тех или иных укоренившихся в странах Европы религиозных предрассудков и проводимыми Фрэзером многочисленными параллелями между этими предрассудками и верованиями и обрядами первобытных людей.

Но гораздо важнее то, что Фрэзер на конкретных, наглядных и убедительных фактах показывает, что религиозная традиция, в какой-то мере сплачивая людей общими обычаями и обрядами, толкает их по большей части на недобрые дела. На страницах «Золотой ветви» нет недостатка в описаниях зверской жестокости, проявляемой людьми в силу религиозной традиции, истязаний и умерщвления несчастных жертв суеверия, бессмысленных и крайне тяжелых магических и религиозных запретов-табу. Что представляла собой на деле религиозная традиция, которую многие и ныне продолжают идеализировать, покрывать романтическим флёром, очень ясно видно из содержания «Золотой ветви». Её чтение хоть у кого отобьёт охоту рисовать себе религию в розовых, романтических красках.

В плане развенчания пропагандируемой церковью идеи исключительности и богоданности христианства интересны содержащиеся в книге мысли Фрэзера об аналогиях между христианским догматом о смерти и воскресении Иисуса Христа и культом древних умирающих и воскресающих богов растительности. На многочисленных примерах учёный показывает, что в основе вероучения и культа современных религий лежат верования и обычаи древнейших племён и народов, то есть то, что церковники с презрением называют «суеверием» и «язычеством».

Более полувека прошло со времени первого издания «Золотой ветви» на русском языке. Знаменитая книга Дж. Фрэзера стала библиографической редкостью. Хочется думать, что настоящее её издание будет с интересом и пониманием встречено в широких кругах советских читателей.

С.А. Токарев

1 Frazer J.G. Pausania’s Description of Greece. Vol. 1-6. London, 1910.

1 Настоящее издание, с. 10

1 Кун Адальберт (1812-1881) - видный немецкий филолог и языковед, один из основоположников «астрально-мифологической» («натуристической») теории в фольклористике и религиоведении, автор книги «Нисхождение огня и божественного напитка» (Kuhn Ad. Die Herabkunft des Feuers und des Göttertranks, 1859).

1 В советской этнографической науке тотемизм определяется как один из наиболее древних религиозных комплексов, фантастически отражавший кровнородственные отношения в первобытном обществе. Исследованием природы тотемизма занимались такие видные советские учёные, как Д.К. Зеленин, С.П. Толстов, А.М. Золотарёв, Д.Е. Хайтун. Перу последнего принадлежит специальная работа «Тотемизм, его сущность и происхождение», изданная в 1958 г.

«Золотая ветвь» известного английского религиоведа и этнолога Джеймса Фрэзера (1854-1941) принадлежит к числу тех фундаментальных исследований, которые составляют непреходящую ценность для многих поколений ученых. Посвятив жизнь изучению фольклористики и истории религии, Дж. Фрэзер собрал огромный фактический материал, позволивший ему с помощью сравнительно-исторического метода показать связь между современными религиями и первобытными верованиями, выявить земные истоки религиозного миропонимания. [...]

Первое издание «Золотой ветви» вышло в Лондоне в 1890 году в двух томах, а затем книга переиздавалась в различных вариантах, - то в более пространных, то в сокращенных. Труд был переведен на множество языков. На русском языке он впервые был издан в 1928 году (1-4-й выпуски). Однако перевод был сделан с подготовленного женой Дж. Фрэзера авторизованного сокращенного французского издания.

Настоящее издание - это первый перевод «Золотой ветви» на русский язык с английского сокращенного издания, подготовленного самим автором (Freser J.J. The Golden Bough. London, 1923)... В тексте книги имеются подстрочные примечания, составленные профессором С.А.Токаревым. Им же осуществлена общая научная редакция издания.

Основной целью настоящей книги является объяснение любопытного правила, которое определяло порядок наследования должности жреца Дианы в Ариции. Впервые приступив к изучению этой проблемы более тридцати лет тому назад, я полагал, что решение может быть найдено очень быстро. Однако вскоре обнаружилось, что для того, чтобы найти правдоподобное (и даже просто понятное) решение, необходимо обсудить ряд более общих вопросов, часть которых ранее практически не поднималась. В последующих изданиях обсуждение этих и близких к ним вопросов занимало все больше места, исследование разрасталось во многих направлениях до тех пор, пока два первоначальных тома не превратились в двенадцать. За это время читатели часто высказывали пожелание переиздать «Золотую ветвь» в более сжатой форме. Выход в свет данного, сокращенного издания продиктован стремлением удовлетворить это пожелание и сделать книгу доступной более широкому кругу читателей. Хотя объем книги был значительно сокращен, я постарался сохранить в неприкосновенности основные ее идеи и привести для их иллюстрации достаточное количество примеров. Несмотря на сжатость изложения, большей частью был сохранен и язык полного издания. Чтобы вместить возможно больший объем текста, я пожертвовал примечаниями и точными ссылками на источники. Поэтому для проверки источника того или иного высказывания читатели должны обращаться к полному изданию, снабженному подробной библиографией.

В сокращенном издании я не вводил новый материал и не изменял взглядов, высказанных в последнем, полном издании. В целом данные, с которыми мне удалось познакомиться за это время, либо подтверждали мои выводы, либо по-новому иллюстрировали старые положения...

Является ли моя теория верной, или от нее следует отказаться, покажет будущее. Я всегда готов отказаться от нее в пользу лучшей теории. Предоставляя новый вариант книги на суд публики, мне хотелось бы предостеречь против неверного понимания ее задачи, которое продолжает иметь место, несмотря на то, что в прошлом я уже выступал против него. Если я в данной работе подробно останавливаюсь на культе деревьев, то это происходит не потому, что я преувеличиваю его значение в истории религии, и еще менее потому, что я вывожу из него всю мифологию. Просто, стремясь объяснить смысл должности жреца, носившего титул Царя Леса, я не мог обойти молчанием этот культ. Ведь в обязанности этого жреца входило срывать Золотую ветвь - ветвь с дерева в священной роще. Но я далек от того, чтобы приписывать поклонению деревьям первостепенное значение в развитии религиозного сознания, и, в частности, считаю его подчиненным страху перед покойниками, который представляется мне самым мощным фактором в формировании первобытной религии. Надеюсь, что теперь меня не будут обвинять в том, что я являюсь сторонником мифологии, которую я считаю не просто ложной, но нелепой и абсурдной. Однако я слишком близко знаком с гидрой заблуждения, чтобы, отрубая одну из ее голов, рассчитывать на то, что смогу предотвратить рост другой (или даже той же самой) головы. Тем не менее, я верю в искренность и ум своих читателей: пусть же они исправят это серьезное заблуждение.

Джеймс Джордж Фрэзер Лондон, июнь 1922

ДИАНА И ВИРБИЙ

Кто не видел картину Тёрнера «Золотая ветвь»? Пейзаж, залитый золотистым свечением грёзы, в которую погрузился божественный дух Тёрнера, преобразивший прекраснейший из природных ландшафтов, увиденное в порыве вдохновения небольшое лесное озеро Неми, «зеркало Дианы», как называли его древние. Незабываема спокойная водная гладь, окаймленная зеленой цепью Альбанских гор. Уединенность местности не нарушается двумя типично итальянскими деревеньками, погруженными в дрему на берегу озера, и дворцом - также в итальянском стиле - с садами, которые резкими уступами спускаются к озеру. Кажется, будто Диана не захотела оставить этот одинокий берег и продолжает обитать в лесной чаще!

В древности на фоне этого лесного пейзажа неоднократно разыгрывалось одно и то же странное и трагическое событие. На северном берегу озера, прямо под отвесными утесами, к которым притулилась деревушка Неми, находились священная роща и святилище Немийской, или Лесной, Дианы. Озеро и роща были известны тогда под названием Арицийских. Но город Ариция (теперь он называется Ла-Ричча) был расположен почти в пяти километрах отсюда, у подножия Альбанской горы, и отделен крутым спуском от озера, находящегося в небольшой воронкообразной впадине на склоне горы. В священной роще росло дерево, и вокруг него весь день до глубокой ночи крадущейся походкой ходила мрачная фигура человека. Он держал в руке обнаженный меч и внимательно оглядывался вокруг, как будто в любой момент ожидал нападения врага. Это был убийца-жрец, а тот, кого он дожидался, должен был рано или поздно тоже убить его и занять его место. Таков был закон святилища. Претендент на место жреца мог добиться его только одним способом - убив своего предшественника, и удерживал он эту должность до тех пор, пока его не убивал более сильный и ловкий конкурент.

Должность эта, обладание которой было столь зыбким, приносила с собой царский титул. Но ни одна коронованная особа не была мучима более мрачными мыслями, чем НемийскиН жрец. Из года в год зимой и летом, в хорошую и плохую погоду, нес он свою одинокую вахту и только с риском для жизни урывками погружался в беспокойную дрему. Малейшее ослабление бдительности, проявление телесной немощи и утрата искусства владеть мечом ставили его жизнь под угрозу: седина означала для него смертный приговор. От одного его вида прелестный пейзаж мерк в глазах кротких и набожных паломников. С суровой и зловещей фигурой Немийского жреца плохо сочетались мечтательная голубизна итальянского неба. игра светотени в летних лесах и блеск волн на солнце.

Давайте лучше вообразим себе немийский пейзаж, каким он мог предстать перед запоздалым путником в одну из тех бурных осенних ночей, когда густым дождем падают увядшие листья и ветер поет погребальную песнь уходящему году. Какая мрачная картина, положенная на меланхолическую музыку! На заднем плане темнеет растерзанный лес на фоне низкого, затянутого тучами неба, вздохи ветра в ветвях, шелест увядших листьев под ногами да плеск холодной воды о берег. А на переднем плане в сумерках темная фигура человека, ходящего взад и вперед; и когда, выплыв из бегущего облака, бледная луна всматривается в него сквозь оплетенные ветви, на плече его ярко вспыхивает сталь.

: Исследование магии и религии»

Джеймса Джорджа Фрэзера

В Немийском святилище произрастало некое дерево, и с него не могла быть сорвана ни единая ветвь. Лишь беглому рабу, если ему это удастся, позволялось сломать одну из ветвей. В случае удачи ему предоставлялось право сразиться в единоборстве со жрецом и при условии победы занять его место и унаследовать титул Царя Леса....

По общему мнению древних, этой роковой веткой была та самая Золотая ветвь, которую Эней по наущению Сибиллы сорвал перед тем, как предпринять опасное путешествие в страну мертвых.

Бегство раба символизировало, по преданию, бегство Ореста, а его поединок со жрецом был отголоском человеческих жертвоприношений, когда-то приносившихся Диане Таврической.

Джеймс Джордж Фрезер -ЗОЛОТАЯ ВЕТВЬ ИССЛЕДОВАНИЕ МАГИИ И РЕЛИГИИ

Вот как сам Фрэзер описывает особенность наследо-вания должности жреца Дианы Немийской в городе Ариция (недалеко от Рима):

-В священной роще росло дерево, и вокруг него весь день до глубокой ночи крадущейся походкой ходила мрачная фигура человека. Он держал в руке обнаженный меч и внимательно оглядывался вокруг, как будто в любой момент ожидал нападения врага. Это был убийца-жрец, а тот, кого он дожидался, тоже должен был рано или поздно убить убийцу и занять его место.

фрагмент картины У. Тёрнера

Изначально Фрэзер предполагал, что изучение этого вопроса займёт немного времени. Однако для осмысления этого культа ему пришлось изучить множество мифов разных народов мира, что заняло четверть века, и вылилось в многотомный труд.

Согласно Фрэзеру- магия предшествует религии и почти полностью исчезает с её появлением.
На первой стадии развития люди верили в свои способности изменять окружающий мир магическим способом, а на второй что мир подчиняется богам и сверхъестественным силам. И только на третей стадии, что мир управляется не богом, а «законами природы», познав которые, можно управлять им.

Первое издание "Золотой Ветви" вышло в 1890-м году в Лондоне в двух томах; второе — трёхтомное — в 1900-м; а третье издание вышло в 1906—1915 годах и состояло из 12 томов.

Позже учёным был создан сокращённый вариант книги , чтобы сделать её доступной большему числу читателей.

нанесла решающий удар по теологической картине мира. Богосло?вие, или теоло?гия- систематическое изложение и истолкование какого-либо религиозного учения, догматов какой-либо религии.
Книга наглядно воплотила современный научный подход к обсуждению религии ,которая отныне рассматривалась сугубо объективно, как общий для всех народов культурный феномен.
Сам Фрейд опирался на изыскания Фрэзера при разработке психоаналитического объяснения магии и анимизма в трактате «Тотем и табу».

Фрэзер развивал сравнительный метод в этнографии, он является одним из родоначальников сравнительного религиоведения. Его работы затрагивали широкий спектр антропологических исследований.

Он был первым, кто предположил наличие связи между мифами и ритуалами .

В основу его исследований были положены три принципа: эволюционное развитие, психическое единство человечества и фундаментальная противоположность разума предрассудку.

В этой книге собран и систематизирован огромный фактический материал по первобытной магии, мифологии, тотемизму, анимизму, табу, религиозным верованиям, фольклору и обычаям разных народов. В этой книге проводятся параллели между древними культами и ранним христианством.

Писатель Р. Грейвс откликнулся на труд Фрэзера собственной подборкой поэтических мифов трактатом «Белая Богиня»:

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей! Вот арфа золотая:

Пускай персты твои, промчавшися по ней, Пробудят в струнах звуки рая.

И если не навек надежды рок унес, Они в груди моей проснутся,

И если есть в очах застывших капля слез -- Пусть будет песнь твоя дика.

Как мой венец, Мне тягостны веселья звуки! Я говорю тебе:

Я слез хочу, певец, Иль разорвется грудь от муки.

Страданьями была упитана она, Томилась долго и безмолвно;

И грозный час настал -- теперь она полна, Как кубок смерти яда полный.

Основной целью настоящей книги является объяснение любопытного правила, которое определяло порядок наследования должности жреца Дианы в Ариции.

"Впервые приступив к изучению этой проблемы более тридцати лет тому назад, я полагал, что решение может быть найдено очень быстро. Однако вскоре обнаружилось, что для того, чтобы найти правдоподобное (и даже просто понятное) решение, необходимо обсудить ряд более общих вопросов, часть которых ранее практически не поднималась" - так объяснил Фрэзер подведя итоги своей работы на книгой "Золотая ветвь"

В последующих изданиях обсуждение книги, этих и близких к ним вопросов, занимало все больше места, исследование разрасталось во многих направлениях до тех пор, пока два первоначальных тома не превратились в двенадцать.
Несмотря на сжатость изложения, большей частью был сохранен язык полного издани я.