Андрей Константинович Нартов – талантливый русский инженер XVIII века, сконструировавший немало станков разного профиля, а также артиллерийских орудий. Его изобретения значительно опередили своё время, став настоящими шедеврами инженерного искусства и обеспечив России мировое лидерство в области гражданской и военной механики.

Андрей Нартов появился на свет 28 марта 1693 г. в Москве. В 1709—1712 годы обучался в токарной мастерской в знаменитой Сухаревой башне, где указом Петра I была открыта Навигационная школа. Там на талантливого ученика обратил внимание сам император, после чего Нартов был приглашён в Петербург в звании «личного токаря» царя.

Первым изобретением Нартова стало усовершенствование токарного станка. Раньше токарь при работе на деревянном станке вынужден был держать резец в руке, прижимая его к брусу. Нартову принадлежит идея о закреплении резца, благодаря которой руки токаря оставались свободными. После реализации этого замысла, на что потребовалось несколько лет, Нартовым было сконструированы другие станки, в том числе универсальный токарно-копировальный станок с автоматическим суппортом, представленные сейчас в качестве экспонатов в Эрмитаже.

В 1718 году Нартов «для присмотрения токарных и других механических дел» отправился в Европу, где он знакомился с достижениями в области механики, а также представлял созданные им станки. Вернувшись в Россию, Нартов продолжил изобретательскую деятельность. Им были созданы станок для нарезки зубчатых колес для часов и станок для вытачивания «плоских персонных фигур», то есть портретов.

После смерти Петра I в 1725 году Нартов сталкивается с препятствиями, чинимыми ему со стороны всесильного князя А.Д. Меншикова. Отстранённому от двора Нартову пришлось отправиться в Москву, где ему было поручена работа по налаживанию деятельности монетных дворов.

Здесь Нартов, однако, находит применение своему таланту инженера, в частности, его трудами на монетном дворе появляется ряд уникальных штамповочных прессов. Более того, изобретатель установил, что весы и гири, используемые на Московских монетных дворах, неточны. Это побудило Андрея Нартова навести порядок в измерительных устройствах: он создал весы по собственной конструкции и привёл русские меры веса и длины к единому стандарту. Таким образом, Нартова можно по праву считать основателем метрологии в России.

Вернувшись в столицу, Нартов занимается созданием новых видов машин, а также начинает работу над механизмами для военных нужд. В 1738 г. им был спроектирован станок, осуществляющий сверление каналов стволов орудий и обточку цапф. Это изобретение обратило внимание Сената на его автора. Так Нартов получил звание первого артиллерийского инженера. Продолжая работу над артиллерийским вооружением, Нартов организовал особые Секретные палаты в Петропавловской крепости, где в глубокой тайне изготавливались пушки, гаубицы и мортиры. Также изобретатель участвовал в создании школы военно-технических специалистов, где им обучались мастера артиллерийского дела.

Самым любопытным изобретением Нартова можно считать скорострельную батарею. Она представляла собой установленный на пушечном лафете горизонтальный круг, на котором крепились 44 мортирки для стрельбы трёхфунтовыми снарядами. Круг медленно поворачивался, давая возможность непрерывного ведения огня: пока одни мортирки стреляли, другие чистились и перезаряжались. Эта батарея сохранилась до наших дней, её можно увидеть в здании Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге. Ещё одним новаторским изобретением Нартова стал оптический прицел.

Помимо создания новых механизмов, Нартов разработал технологию восстановления орудий и снарядов, признанных непригодными. Предложенный им способ обработки «гребнями и шишками» артиллерийских ядер и бомб позволил вернуть в строй огромное число снарядов, а его метод заделки сквозных трещин в стволе пушек, гаубиц и мортир вновь поставил на вооружение около тысячи орудий. Его военные механизмы имели значительные успехи на полях сражений и для постоянно ведущей войны России стали настоящим прорывом в военном деле.

28 марта 1693 года в Москве родился Андрей Константинович Нартов, невероятно одарённый механик и изобретатель, человек, талант и мастерство которого будут отмечены Петром I. Двенадцать лет его жизнь и жизнь царя будут связаны так тесно, что вскоре его станут звать не иначе как «личным царёвым токарем». Император Всея Руси станет крестным отцом сыну Нартова, и временами царь Пётр Алексеевич и Андрей Константинович вместе будут ночевать в «Токарне» после длинного рабочего дня… А был Нартов в то время всего лишь «механиком, который чин состоит в ранге по табели прапорщичьем и с определённым жалованьем по триста рублей в год».

Поразительно, но в XVIII столетии не было опубликовано ни строчки о жизни человека, который сделал более 100 изобретений, выдвинувших Россию на передовые позиции в области станкостроения. Ни одна из книг, написанных Нартовым, не была издана при его жизни. Отдельные фрагменты его трудов были напечатаны лишь через сто лет после их написания. Иными словами, возможностей распространения идей Нартова среди русских механиков не оказалось, что привело к быстрой потере лидерства России в области технологий механообработки.

А ведь первый в истории механический суппорт с самоходом для токарного станка благодаря Нартову появился в России. Первый токарно-винторезный станок - в России. Первый токарно-копировальный станок - у нас, и всё это тоже изобрёл Нартов. После его визита в Париж президент Парижской академии наук Биньон в письме Петру I отмечал его «великие успехи» в отношении токарного станка: «Невозможно ничего видеть дивнейшего!» Восторг можно было понять: Нартов привёз во Францию станок с самоходным суппортом, механическим держателем резца и коробкой передач со сменными шестернями. И это было не последнее его достижение; он создал станок в 1717-м, за два года до этой поездки.

1719 год, Берлин. Увидев станок, привезённый Нартовым, прусский король Фридрих Вильгельм I признал: «У нас в Берлине такой машины нет». В том же году Нартов доносит царю из Лондона: «Здесь таких токарных мастеров, которые превзошли российских мастеров, не нашёл, и чертежи машинам, которые ваше царское величество приказал здесь сделать, я мастерам казал, и оные сделать по ним не могут».

В своей книге, которая называлась «Театрум Махинариум, то есть Ясное зрелище махин», Нартов поместил полное руководство по конструированию разнообразных станков с чертежами отдельных узлов и рекомендациями будущим конструкторам (выше приведены иллюстрации из этой книги), но до конца столетия, увы, она так и не попадёт в руки читателей. Вспоминая об Андрее Константиновиче Нартове, чаще всего имеют в виду его творчество в области станкостроения, а ведь его заслуги перед Россией далеко не исчерпываются этим. О нескольких менее известных занятиях «царёва токаря» сегодня и поговорим.

«Кто не позван, да не входит сюда…»

Когда умер Пётр I, у Нартова возникли серьёзные проблемы в отношениях с Александром Меншиковым, который был злопамятен и хорошо запомнил, как однажды… Впрочем, слово самому Нартову:
«Некогда князь Меншиков, пришед к дверям токарной комнаты его величества, требовал, чтобы его туда впустили, но, увидя в том препятствие, начал шуметь. На сей шум вышел к нему Нартов и, удержав силою туда войти хотевшего князя Меншикова, объявил ему, что без особого приказа от государя никого впускать не велено, и потом двери тотчас запер. Такой неприятный отказ сего честолюбивого, тщеславного и гордого вельможу весьма рассердил, что он в запальчивости, оборотясь, с великим сердцем сказал: “Добро, Нартов, помни это”. Государь же начертал слова и сказал: “Вот тебе оборона; прибей сие к дверям и на угрозы Меншикова не смотри”. - “Кому не приказано, или кто не позван, да не входит сюда не токмо посторонний, но ниже служитель дома сего, дабы хотя сие место хозяин покойное имел”».

В 1726 году Нартова выставили из дворцовой мастерской и отправили в Москву «на монетные дворы для переделу монеты двух миллионов». Состояние дел там было плачевным. Директор Монетного двора Волков докладывал: «Непорядка и разорения монетных дворов изобразить никоим образом нельзя… Нет ни форм, во что плавить, ни мехов к кузницам».
Нартов практически с нуля восстановил производство, сконструировал и внедрил новый тип станка для насечки на ребре монеты; под его руководством изготавливают новое прессовое оборудование для чеканки монет. Через год из Москвы в Петербург доставили донесение: «Запустелые дворы в состояние приведены», а Нартова… отправляют ещё дальше - «по должности механического искусства на Сестрорецкие заводы для переделу в монету двадцати тысячей пудов красной меди». Описание конструкций оборудования, созданного в этот период, Нартов собирается издать в качестве инженерного пособия. «К монетному делу книга, в которой имеет быть описание всем махинам и инструментам, с надписанием каждого звания махины и инструмента, и оным меры, и во что оные могут встать» была им написана, но рукопись после его смерти оказалась утеряна.

Меры и веса

Ещё в период работы на монетных дворах Нартов обнаружил вопиющие факты расхождения в весах гирь, применявшихся для взвешивания цветных металлов, в том числе золота. Впервые он поднимает вопрос о создании государственной системы средств измерений, причём «по согласности с протчими европейскими государствами». На монетном производстве он внедряет систему поверки механических весов, совершенствует технологию литья серебра, исключающую потери металла, учреждает систему сквозной регистрации технологических операций и нормировки расхода и потерь металла. Обо всём этом он докладывает в Петербург главе монетного департамента М. Г. Головкину - и тут же получает крепкий выговор за то, что «не по своему призванию представляет»: дескать, чего механику лезть в дела мер и весов.

И тем не менее сегодня мы можем признать, что Нартов явился основоположником отечественной метрологии. Именно он внёс предложение о создании государственных эталонов весов и мер. Вскоре ему поручают изготовить образцовые меры длины «из меди и крепкого дерева», а также разработать конструкцию образцовых весов. С этим заданием Нартов блестяще справляется в компании светил академической науки. В докладе от имени Академии наук, касающемся работ по образцовым мерам и весам, подписи авторов идут в таком порядке: «Асессор Андрей Нартов. Леонард Эйлер. Георг Вольфганг Крафт». И сообщалось в нём об изготовлении «асессором Нартовым из зелёной меди четвероугольных кубических пуда и фунта»; решение: «Те пуд и фунт в комиссию принять и деньги означенному асессору Нартову выдать».

Царь-колокол

В 1734 году мастер-литейшик М. И. Моторин, отвечавший за изготовление невиданного 200-тонного Царь-колокола, обратился к Нартову с просьбой помочь в деле извлечения гигантской отливки из земляной литейной ямы. Ранее сконструированную Моториным подъёмную «махину» Нартов раскритиковал: «Прежде бывший мастер колокольный Моторин сделал приуготовление для поднятия кожуха, на что я ему советовал, что оная его сделанная махина поднять кожуха не сможет». Так и получилось. Подъёмник Моторина не выдержал и обрушил крышку литейной формы на колокол, который чудом не пострадал.

Тогда Нартов сконструировал свою «подъёмную махину», при помощи которой «тот кожух благополучно и поднят» («А тяжести в нём было, например, более семи тысящ пуд»). Проект более совершенного подъёмного механизма для извлечения отлитого Царь-колокола был поручен Нартову, который в короткие сроки изготовил его на основании «правил математических, механических и физических». К сожалению, воспользоваться им не удалось. 29 мая 1737 года в Кремле случился большой пожар. Вода, которой тушили огонь, попала на горячую поверхность отливки, которая дала трещины, а впоследствии из тела колокола «выпал кусок весом около 700 пудов».

«Секретные палаты»

В 1738 году в Петропавловской крепости Нартов обустраивает «секретные палаты» - по сути, первый в истории России инженерный центр по созданию артиллерийского вооружения, которое (забегая вперёд) стараниями Андрея Константиновича вскоре станет лучшим в мире. Именно здесь, в «секретных палатах», создаёт он первое своё военное изобретение - машину для сверления пушечных стволов.

За сравнительно небольшой срок из его «конструкторского бюро» выходит более 40 конструкций и технологий изготовления пушек различного назначения. Военным особенно понравились разработанные Нартовым способы заделки внутренних раковин и больших дефектов литья в каналах медных и особенно чугунных пушек при помощи «секретной зачинки». До этого пушки, у которых при литье образовывались каверны, рытвины и «проколы», определялись как брак и отправлялись на переплавку. Внедрение метода Нартова позволяло такие пушки доводить до полностью кондиционного состояния, что неоднократно было проверено практическими стрельбами. Экономический эффект просто поражал: ремонт полностью бракованной пушки стоимостью в 4 рубля 18 копеек обходился в 27 копеек. А качество пушки оказывалось таково, что «в новых местах в металле от чрезвычайной стрельбы раковины делались, а зачинка устояла».

Нартов разработал оптический прицельный прибор «для лучшего способа к стрелянию и из пушек, мортир и гаубиц, и к самому скорейшему навождению в цель без рычагов», благодаря которому точность стрельбы российских батарей значительно превысила аналогичные показатели артиллерии европейских стран.

Особо впечатляет нартовская скорострельная артиллерийская установка, состоящая из 44 трёхфунтовых мортир, установленных на поворотном круге. Во время стрельбы мортиры чистились, заряжались и оснащались запалами, поворачиваясь на подвижном основании.

2 мая 1746 года в признание заслуг Нартова высочайшим указом ему была пожалована награда в 5 тысяч рублей, отписаны несколько деревень в Новгородском уезде, а сам изобретатель был произведён в генеральский чин статского советника. А начинал он, как мы помним, прапорщиком…

НАРТОВ Андрей Константинович (1693-1756)

Русский механик и изобретатель А.К. Нартов родился в Москве 28 марта (7 апреля) 1693 года. Впервые фамилия Нартовых упоминается в столбцах Разрядного приказа, ведавшего воинскими делами, строением и починкой крепостей, их сооружением и гарнизонами, военной службой представителей разных сословий от бояр и дворян до стрельцов и казаков. Это упоминание относится к 1651-1653 годам. В столбцах записаны "дети казачьи" Трофим и Лазарь Нартовы. А в "Русской родословной книге" Андрей Константинович Нартов записан как "родоначальник" - без каких-либо сведений о его родителях. Следовательно, они были не дворянского происхождения. Фамилия Нартовых произошла от слова "рты", которое в старом русском языке обозначало - лыжи.

С 1709 года, с 16 лет, Андрей Нартов работал токарем в Московской школе математических и навигацких наук, помещавшейся в Сухаревой башне. Эта школа была основана в 1701 году по велению Петра I, царь часто навещал ее. В той же башне на Земляном валу помещалась и токарная мастерская, в которой для него изготовлялись станки, где он нередко и сам работал. Видимо, здесь царь заметил способного молодого токаря и приблизил его к себе. В 1712 году Петр I вызвал Андрея Нартова в Петербург, где определил его в собственную дворцовую "токарню" и затем не расставался с ним до самой своей смерти.

В Петербурге "личный токарь" Петра I жил и безотлучно находился в "токарне", расположенной рядом с кабинетом царя. Здесь он встречался не только с царем, но и со всеми государственными деятелями того времени. Нартов был отдан для обучения токарному искусству к мастеру Юрию Курносову, а кроме того, учился механике у иностранца Зингера. По окончании обучения у этих мастеров Петр Великий, заметивший недюжинные способности Нартова, послал его для довершения технического образования за границу, откуда Андрей Константинович должен был доносить о своих успехах в Кабинет. Главная цель этой поездки состояла в том, чтобы "приобресть вящие успехи в механике и математике". Нартову было предписано тщательно собирать сведения об изобретениях и новых машинах и "для присмотрения токарных и других механических дел". Летом 1718 года Андрей Нартов отправился из Петербурга в Берлин. Здесь он обучал токарному искусству прусского короля Фридриха-Вильгельма I. От имени русского императора изобретатель преподнес некоторым царствующим особам и важным сановникам сконструированные им станки. Европа подобных станков не знала, поэтому среди учеников Нартова был и прусский император, а позднее и президент Парижской Академии наук Ж.Биньон. Нартов привез из Петербурга токарный станок, после осмотра которого прусский король вынужден был признать, что "в Берлине такой махины нет". Затем Нартов побывал в Голландии, в Англии и во Франции. Так, он должен был "в Лондоне домогаться получить сведения о нововымышленном лучшем парении и гнутии дуба, употребляющегося в корабельное строение, с чертежом потребных к сему печей". Нартову также было поручено собирать и привезти в Россию "лучших художников физических инструментов, механические и гидравлические модели".

Нартов, как и большинство русских молодых людей того времени, учившихся за границей, сильно нуждался, получая деньги из России крайне неаккуратно. Несмотря на это, он занимался очень серьезно и делал большие успехи. Тщательно изучая технические новшества, известные в то время за границей, и отбирая из них те, которые представляли интерес, Нартов неоднократно убеждался в том, что русские техники не только не уступают иностранным, но во многом и превосходят их. В марте 1719 года он писал Петру I: "Понеже я по Вашего Царского Величества указу отправлен в Европейские Государства для просмотрения токарных и других механических дел, того ради исполнения Вашего Царского Величества указа, коль скоро прибыл в Англию, не преминул смотреть всего лучшего, что касается ко оным делам. При сем Вашему Царскому Величеству доношу, что я здесь таких токарных мастеров, которые превзошли российских мастеров, не нашел и чертежи махинам, которые Ваше Царское Величество приказал здесь сделать, я мастерам казал, и оные сделать по ним не могут; мастера черепаховых коробов я здесь нашел и каким подобием оные коробки делать научился. Также и инструмент к тому подлежащий сделал и тот инструмент и пробу работе моей я не премину в кабинет Вашего Царского Величества прислать на кораблях. Я многие вещи здесь нашел, которые в России ныне не находятся и о том я писал князю Б.H. Куракину, чтобы он Вашему Царскому Величеству о том донес и послал к нему к некоторым махинам чертежи. Я ныне Вашему Царскому Величеству объявляю, что я здесь присмотрел: 1) махину, которая нарезывает легким способом железные шурупы для монетных дел, 2) махину, которая тянет свинец и надлежит по адмиралтейству, 3) мауношники обранные, которые напечатают формы для делания без большого труда вместо того, что в России время продолжается недрелкою, 4) махину, что нарезывает легким способом зубцы у колес, 5) махину, которая сверлит легким способом помповные медные трубы, 6) махину, которая тянет золото и серебро в пласты, 7) нашел секрет к растоплению стали, что к токарному делу принадлежит для литья патронов, понеже оные патроны суть велики, чисты и крепки..."

Осмотрев и изучив в Лондоне все, что, по его мнению, заслуживало внимания, Нартов испросил разрешения у Петра I переехать в Париж. Здесь он знакомился с производством, как и в Англии, посещал арсеналы, монетные дворы, мануфактуры. В Париже Нартов сразу попал к знаменитейшим французским ученым того времени: он учился при Академии наук под руководством знаменитого французского математика Вариньона, астронома де Лафая, изучал медальерное искусство у знаменитого французского медальера Пипсона. Об успехах Нартова во Франции свидетельствует письмо президента Парижской академии аббата Ж.Биньона Петру Великому: "постоянная его прилежность в учении математическом, великие успехи, которые он учинил в механике, наипаче же в оной части, которая касается до токарного станка и иные его добрые качества дали нам знать, что во всех вещах Ваше Величество не ошибается в избрании подданных, которых Вы изволите употреблять в свою службу. Мы видели недавно три медали его работы, которые он оставил Академии, яко памятный знак, как его искусства, так и благодарности его. Одна из тех медалей есть Лудвика ХІV, другая королевская, а третья его королевского высочества моего милостивого государя дука д"Орлеана".

Биньон писал об изделиях, изготовленных Нартовым на русском токарном станке, привезенном в Париж: "Невозможно ничего видеть дивнейшего!" А между тем Франция тогда была страной, в которой токарное дело достигло высокого уровня. Французские знатоки токарного дела не верили своим глазам. Нартов работал на станке, которого до тех пор никто не мог видеть - на превосходном станке с механическим резцедержателем, самоходным суппортом-автоматом, превратившим резец из ручного в механическое орудие. Нартов создал этот станок еще в 1717 году. Его "оригинальная инвенция" - уникальный, единственный в то время станок с суппортом - предназначался для вытачивания сложнейших рисунков ("роз") на выпуклых поверхностях. До изобретения Нартова при работе на станке резец зажимали в специальную поддержку, которая передвигалась вручную, или еще проще - резец держали в руке, изо всех сил прижимая его к брусу. Так было во всей Европе. Точить приходилось на глазок, и качество изделия целиком зависело от руки, силы и умения мастера. Именно Нартову пришла в голову идея освободить руки токарю, закрепить резец. Нартов изобрел механизированный суппорт, принцип действия которого не изменился и до сегодняшнего дня. "Педесталец" - так назвал свой механизированный резцедержатель Нартов - перемещался при помощи винтовой пары, то есть винта, вкручивающегося в гайку. Теперь резец держала уверенная "железная рука". Петр I приказал перевести письмо Биньона и послать перевод Еропкину, Земцову, Хрущеву и другим русским, находившимся за границей для ознакомления с наукой и техникой. Предписание им всем прочитать это письмо сопровождалось петровским пожеланием: "Желаю, чтоб и вы с таким же успехом поступали".

Только через 80 лет, в 1797 году, сильно упрощенный вариант подобного станка с суппортом смог построить англичанин Генри Модслей. На станке Модслея можно было изготавливать изделия простых геометрических форм. Станки Нартова, в то же время, позволяли изготавливать изделия любой формы, вплоть до сложнейших художественных изображений батальных сцен. Суппорт позволял обрабатывать металл с геометрической точностью, что было необходимым для производства деталей машин и всего последующего развития машиностроения. Модслей на своем станке не мог выполнять копировальные работы, даже самые простые. Нартов же на своих станках мог выполнять, и притом полностью автоматически, сложные токарно-копировальные работы. Станки Модслея, получившие распространение в начале XIX в., были всего лишь токарными. Станки Нартова, созданные в первой четверти XVIII в., были и токарными, и копировальными. Это - родоначальники современных сложных токарно-копировальных автоматов. Все последующее развитие машиностроения стало возможным благодаря наличию суппорта, заменившего человеческую руку. В Научном музее Лондона и поныне хранится станок с суппортом, построенный Модслеем. Но в Париже в Национальном хранилище искусств и ремесел стоит русский токарно-копировальный станок, на котором Нартов демонстрировал свое искусство президенту Парижской академии наук Биньону. В Эрмитаже в Санкт-Петербурге как шедевр инженерного искусства хранится целая группа металлообрабатывающих станков, созданных Нартовым в первой четверти XVIII века.

Станки Нартова - настоящие произведения искусства. Станины украшены резьбой, металлическими накладками с узорами, изображениями птиц, животных, мифологических героев. Пластический образ многих станков обогащают точеные колонки, витые ножки, резные уголки-кронштейны, которые одновременно и работающие части и украшения. Трудиться за такими станками - одно удовольствие. Ни до Нартова, ни после него не появлялось таких красивых станков. На многих из них изобретатель запечатлел свое имя. Так, на токарно-овальном станке для гильоширных работ, хранящемся в Эрмитаже, выгравирован на планшайбе текст: "Механик Андрей Нартов. Санктпитербурх 1722 год". Там же хранится большой токарно-копировальный станок с выгравированной на медном пьедестале надписью: "Начало произвождения к строению махины 1718 году, совершена 1729 году. Механик Андрей Нартов". В этом станке применены все лучшие достижения Нартова, доведенные до совершенства.

Наделав шуму в Париже, Нартов пробыл еще некоторое время в Берлине и в конце 1720 года, после почти трех лет путешествий по Европе, вернулся в Петербург. Петр I назначил его заведующим царскими токарными мастерскими, которые Нартов расширил и пополнил новыми машинами, вывезенными и выписанными им из Европы. В этих мастерских Нартов за короткий срок создал целую группу новых оригинальных станков. В 1721 году он сконструировал станок для нарезки зубчатых часовых колес, за ним - станок для вытачивания "плоских персонных фигур" (портретов людей). Станки, впервые введенные в практику Нартовым в 1717-1729 годах, надолго обеспечили России мировое первенство в обработке материалов, они далеко опередили свое время.

На своих станках Нартов создавал красивые вазы, бокалы, светильники, настенные и настольные украшения, модные в то время. Часть их сохранилась в Эрмитаже, но большинство произведений токарно-прикладного искусства, созданных Нартовым, утрачено. В эти годы Нартов, сделанный Петром I в 1723 году "главным токарем", приходит к мысли, что необходимо создать особую "Академию разных художеств". Проект этой Академии он представил Петру I в конце 1724 года. Под "художествами" в те времена понимали все прикладные знания и искусства - механику, архитектуру, строительное дело, ваяние, живопись, гравирование. К "художествам" относились и ремесла. Таким образом, по замыслу А.К. Нартова, Академия художеств должна была являться Академией технических знаний и готовить специалистов в этих областях. Нартов предусмотрел, как именно должно происходить обучение, какие звания должны присуждаться (то есть систему государственной аттестации), каким должно быть помещение Академии, и т.д. Петр I лично рассмотрел проект и дополнил перечень специальностей, по которым должна идти подготовка специалистов. Он даже поручил разработать проект здания Академии художеств одному из известных архитекторов того времени. Однако смерть Петра I остановила реализацию этой идеи. Но хотя в целом проект был отложен, многие содержавшиеся в нем предложения воплощались в жизнь в виде создания при Академии наук различных технических и художественных "палат". Позже, в 1737 и 1746 годах, Нартов вновь поставил перед Сенатом вопрос о создании Академии художеств. Однако никаких результатов это не принесло.

Отношения его с Петром Великим были очень близкими: токарня была рядом с царскими покоями и часто служила царю кабинетом. В присутствии Нартова царь принимал своих приближенных, часто Нартов докладывал царю о приезжавших с делами и донесениями, нередко и Петр вел беседы с токарем по самым разнообразным вопросам. Работая вместе с Петром I в его токарной мастерской, Андрей Нартов проявил себя замечательным мастером-изобретателем. Он переделывал по-своему имевшиеся станки и строил новые, невиданные раньше. Петр I часто брал своего механика в поездки на промышленные предприятия, на Литейный двор, где наблюдал литье пушек. Из этих поездок Нартов почерпнул многое и впоследствии применил это в своих изобретениях. Вместе с токарным делом на Нартове лежала обязанность обучать токарному искусству русских учеников. Из этих учеников особенно выделялись Александр Жураковский и Семен Матвеев.

В 1724-1725 годах Нартов был на вершине своей славы. Из рук царя он принял редкую награду - золотую медаль с изображением своего кумира. В 1724 году после двух дочек у него родился наследник - сын Степан, крещенный самим императором. Позднее родился второй сын - Андрей Андреевич (1736-1813), будущий писатель, естествоиспытатель и общественный деятель, почетный член Петербургской Академии Наук.

После смерти Петра I в январе 1725 года Нартов написал о нем воспоминания, ставшие ценным историческим и литературным документом - "Достопамятные повествования и речи Петра Великого". Отрывки из этих "повествований" впервые появились в "Сыне Отечества" (1819), затем часть их была напечатана в "Москвитянине" в 1842 году. "Повествования" содержат множество ценного бытового и исторического материала и давно привлекали внимание историков, но только Л.Н. Майкову удалось установить, что из "Повествований" А.К. Нартову принадлежит лишь незначительная часть. Большинство рассказов этого памятника написано значительно позже, во второй половине ХVIII века, вероятно, сыном Андрея Константиновича, Андреем Андреевичем Нартовым, дополнившим рассказы, записанные отцом. Тем не менее, сообщения Нартова ценны в особенности передачей подлинных слов Петра I.

В правление Екатерины I Александр Меншиков стал главной фигурой в государстве. В 1725-1726 годах Нартов прилагает все силы для сохранения Петровской токарни, но всесильный князь не дает ему продолжить работу. "Личный токарь" Петра I знал слишком много о придворной жизни. Не один раз Нартов был свидетелем гнева и расправы царя со "светлейшим" за злоупотребления и воровство, и, видимо, поэтому не мог князь Меншиков забыть это царскому механику. Однажды, еще при жизни Петра, у Нартова произошла стычка с князем. Вот как об этом рассказывал Нартов: "Некогда князь Меншиков, пришед к дверям токарной комнаты его величества, требовал, чтобы его туда впустили, но, увидя в том препятствие, начал шуметь. На сей шум вышел к нему Нартов и, удержав силою туда войти хотевшего князя Меншикова, объявил ему, что без особого приказа от государя никого впускать не велено, и потом двери тотчас запер. Такой неприятный отказ сего честолюбивого, тщеславного и гордого вельможу весьма рассердил, что он в запальчивости, оборотясь, с великим сердцем сказал: "Добро, Нартов, помни это". О сем происшествии и угрозах донесено было тогда же императору... Государь тотчас написал на токарном станке следующее и, отдав Нартову, промолвил: "Вот тебе оборона; прибей сие к дверям и на угрозы Меншикова не смотри". - "Кому не приказано, или кто не позван, да не входит сюда не токмо посторонний, но ниже служитель дома сего, дабы хотя сие место хозяин покойное имел".

Нартов был отстранен от двора и навсегда покинул дворец. В 1726 году он был именным указом направлен с генералом А.Волковым в Москву "на монетные дворы для переделу монеты двух миллионов и к произведению много к наилутчему механическим искусством в действо произведены к монетному делу многие машины". Московский монетный двор находился в то время в чрезвычайно запущенном состоянии. Назначенный директором Монетного двора Волков писал, что "непорядка и разорения монетных дворов изобразить никоим образом нельзя". Отсутствовало элементарное оборудование: "нет ни форм, во что плавить, ни мехов к кузницам". Нартову пришлось налаживать технику монетного дела. Оказалось, что даже весы для взвешивания металла, применявшиеся в то время, непригодны, и ему с Петром Крекшиным пришлось создавать новые весы. Он изобрел и ввел в производство оригинальные гуртильные станки (для насечки "гурта", т.е. ребра монет) и другие монетные станки. Уже через год из Москвы в Петербург сообщили: "Запустелые дворы в состояние приведены". В 1729 году Нартов отправился на Сестрорецкие заводы для "переделу в монету двадцати тысячей пудов красной меди". В Сестрорецке он создал и применил новые токарные станки и другие машины. Вернувшись в 1733 году в Москву, Нартов продолжил усовершенствовать монетное производство, а также помогал И.Ф. и М.И. Моториным при изготовлении величайшей в мире отливки - Царь-колокола, в частности, создал механизм для подъема Царь-колокола.

Работая на монетных дворах, Нартов обратил внимание на отсутствие точных единиц измерения веса, правильных весов и способов взвешивания. Для устранения этого он составил чертежи правильных "весов и гирь", изобрел весы своей конструкции. В 1733 году он выдвинул идею создания единого общегосударственного эталона веса и разработал систему для создания этого эталона. Как автор этой системы, он считается основоположником русской метрологии. В 1738 году на основе научных исследований он создал первые русские образцы меры длины и веса. В эти же годы Нартов создавал приборы и механизмы для ученых, о чем свидетельствует его доношение об изготовлении им в 1732 году по просьбе Академии наук "махины для обсерватории". С 1733 по 1735 год Нартов создаёт ряд оригинальных штамповочных прессов. В эти же годы в Москве Андрей Нартов начал писать книгу, посвященную механическому оборудованию монетного производства, - "К монетному делу книга, в которой имеет быть описание всем махинам и инструментам, с надписанием каждого звания махины и инструмента, и оным меры, и во что оные могут встать". Но рукопись этой книги до сих пор не найдена.

В 1735 году Нартов был вызван из Москвы в Петербург, где поселился на 10-й линии Васильевского острова. Он был назначен начальником "Лаборатории механических дел" - академической механической мастерской, созданной на основе Петровской токарни. Заботясь о том, чтобы начинания Петра I не были забыты, Нартов послал своего ученика Михаила Семенова в Москву, чтобы тот перевез оттуда в мастерскую "первейшие токарные махины и инструменты из Преображенского, где они стоят забвенно". А.К. Нартов много сил отдавал подготовке мастеров и механиков для мастерской, а также созданию новых металлообрабатывающих станков и других машин. Он изобрел станок для нарезывания винтов, машину для вытягивания свинцовых листов, пожарно-заливную машину, станок для печатания ландкарт и другие. Работая над новыми типами машин, в 1738 году он сконструировал станок для сверления каналов орудийных стволов и обточки цапф пушек. Постоянно воевавшей России это было настолько важно, что даже Сенат обратил внимание на работы талантливого механика. В 1741 году Нартов был произведён в чин коллежского советника, ему было вдвое увеличено жалованье с пожалованием крестьян. С сентября 1742 года по декабрь 1743 года Нартов был советником Российской Академии наук.

Однако механику и изобретателю пришлось терпеть притеснения со стороны иноземцев, пытавшихся монополизировать науку и технику в России. Пребывание Нартова в Академии ознаменовалось рядом ссор его с известным советником Шумахером, составившим в академии сильную немецкую партию, покрывавшую его злоупотребления и своеволие. Последний надолго задерживал выплату денег Нартову, оставляя его фактически без средств к существованию. Как писал Нартов, он со своей семьей был таким путем доведен до полного разорения, до "последнего убожества". Несмотря на это, Нартов очень много и успешно продолжал работать. И академическое начальство вынуждено было считаться с этим и фактически признавало его главным техническим экспертом Академии наук, поручая ему важные задания. Порой ему приходилось выполнять подобные поручения вместе с такими корифеями науки, как Леонард Эйлер.

В июне 1742 года А.К. Нартов решился в союзе с академиком Делилем выступить против Шумахера и собрал жалобы русских служащих и студентов академии. Они единодушно обвиняли Шумахера в присвоении десятков тысяч рублей из академических денег и во многих других злоупотреблениях. Особенно их возмущало то, что Шумахер поставил целью уничтожить замыслы Петра I, легшие в основу создания Академии. За 17 лет существования Академии в ней не появилось ни одного русского академика! В августе 1742 года, когда императрица и двор были в Москве, Нартов выпросил себе отпуск и в Москве представил Елизавете Петровне собранные им жалобы. Осенью 1742 года императрица назначила следственную комиссию, Шумахер был арестован, а все академические дела были поручены А.К. Нартову: "Повелено смотрение в Академии поручить советнику Нартову".

Нартову были поручены все академические дела, он ревностно стал заботиться о том, чтобы вывести академию из того печального состояния, в какое она попала благодаря хозяйничанью Шумахера и других немцев. Он подал целый ряд доношений в Сенат и Кабинет, в которых жаловался на то, что деньги, отпускаемые на академию, выдаются неисправно и добился отпуска всех следуемых академии средств. Кроме того, Нартов проектировал отделение от Академии наук в виде особого учреждения Академии художеств, содержание которой ложилось тяжелым бременем на обладавшую небольшими средствами академию наук; потребовал уплаты денег за печатание указов в академической типографии; просил, чтобы были выданы пожалованные в разное время академии императрицей Анной Иоанновной 110 000 рублей; планировал прекратить выдачу пенсий почетным членам академии, живущим за границей. Для улучшения учебной части Нартов уволил всех преподавателей-немцев, не владевших русским языком и назначил на их место русских людей, в том числе знаменитого впоследствии M.B. Ломоносова. Распоряжения А.К. Нартова как руководителя Академии наук показывают, что его главной задачей было создание условий для подготовки русских ученых. Он стремился наладить запущенное Шумахером финансовое хозяйство Академии, убрать из нее бездельников, организовать новую типографию для публикации научных работ, заботился о М.В. Ломоносове, вступался за него перед следственной комиссией. В свою очередь и Ломоносов не раз выражал свое глубокое уважение инженеру и изобретателю.

Но, несмотря на все усилия А.К. Нартова и его единомышленников, изменить положение в Академии не удалось. Преодолеть засилье иностранцев оказалось тогда слишком трудным. "Недоброхоты наук российских", травившие в дальнейшем М.В. Ломоносова, пустили в ход самые омерзительные приемы против А.К. Нартова. Вскоре положение изменилось. Расследование дела о злоупотреблениях Шумахера было поручено особой комиссии, в которую вошли адмирал Головин, петербургский комендант генерал Игнатьев и президент Коммерц-коллегии князь Юсупов, люди не разбиравшиеся в делах академии и не имевшие о них никакого представления. Происки Шумахера у влиятельных покровителей при дворе сделали также свое дело, и комиссия повела дело так, что Нартов впоследствии справедливо жаловался императрице на явно пристрастные действия комиссии. В должности руководителя Академии Нартов пробыл только 1,5 года. В конце 1743 года дело было решено в пользу Шумахера, который был оставлен на своем старом месте. Нартов же, по мнению комиссии, даже "писать и читать не умеет", да к тому же оказался "ничего кроме токарного художества незнающим и самовластным", грубо обращался с академиками и, наконец, довел дело до того, что Ломоносов и другие члены стали просить возвращения Шумахера, который вновь вступил в управление академией в 1744 году, а Нартов сосредоточил свою деятельность "на пушечно-артиллерийском деле".

В итоге, каждый остался на своем месте. Нартов с этого времени, впрочем, уже мало интересуется академическими делами. Снова понадобились его технические знания, и в 1746 году мы встречаем известия об "изобретенных им касающихся до артиллерийского военного снаряда разных инвенциях, чего в России еще не бывало". Подробных сведений об изобретениях Нартова в артиллерийском деле в печати не имеется, но очевидно эти изобретения высоко ценились. В 1747 году Нартов был "при Кронштатском канале у рассмотрения лесов и камней, и между оным усмотрено им: к пусканию в большой канал воды надлежит к слюзным воротам сделать пятники и подпятники по учиненным от него прожектам и были представлены к лутчему рассмотрению в правительствующий сенат, которые рассмотрев, повелено было, по присланному к нему из правительствующего сената указу, велено где надлежит, за присмотром его и по показанным от него моделям делать, которые и сделаны и утверждены к тем слюзным воротам". Кроме того, Нартов присутствовал также "при главной артиллерии и фортофикации, при адмиралтейской коллегии и в прочих местах", где его познания по механике и технике очень ценились.

Бывший царский токарь стал первым артиллерийским инженером. Работая в Артиллерийском ведомстве, Нартов создал новые станки, оригинальные запалы, предложил новые способы отливки пушек и заделки раковин в канале орудия. Им был изобретен первый в мире оптический прицел - "инструмент математический с перспективною зрительною трубкою, с протчими к тому принадлежностями и ватерпасом для скорого навождения из батареи или с грунта земли по показанному месту в цель горизонтально и по олевации". Ранее, в 1741 году Нартов изобрел скорострельную батарею из 44 трехфунтовых мортирок. Нартов установил на пушечном лафете особый горизонтальный круг, укрепил на нём 44 мортирки, стреляющие трёхфунтовыми снарядами. Мортирки объединялись в группы, из которых одни изготовлялись к выстрелу и открывали огонь, а другие в это время заряжались, занимая затем при помощи вращения круга место выстреливших. Эту батарею можно увидеть и сейчас. Она хранится в Санкт-Петербургском Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи. В этой батарее впервые в истории артиллерии был применен винтовой подъемный механизм, который позволял придавать мортиркам желаемый угол возвышения. Об этой батарее Нартов писал: "...а полезность во оной состоять будет таковая, понеже против неприятельского фрунта может бросать гранаты в росширность линей".

А.К. Нартов работал в артиллерийском ведомстве с 1744 года, после отстранения от руководства Академией наук. В Академии он занимался лишь подготовкой новых кадров русских техников и трудился над "триумфальным столпом" - памятником Петру I. Нартову поручено было сделать памятник в честь императора, с изображением всех его "баталий", но эта работа не была им окончена. По настоянию начальника академии барона Корфа, Нартов был переведен "к токарным станкам", для заведывания учениками токарного и механического дела и слесарями.

На кронверке Петропавловской крепости Нартов построил Секретные палаты. Сюда, внутрь нового пушечного двора, не допускались даже работники Арсенала. Здесь были организованы мастерские для изготовления пушек, гаубиц, мортир. Была даже создана школа военно-технических специалистов. Неутомимо готовил Нартов русских мастеров артиллерийского дела. В огражденных забором зданиях Секретной палаты работали изобретенные А.К. Нартовым машины для сверления пушек, для обтачивания пушечных цапф и других ответственных технологических операций, проводились испытания. Таким образом, Нартов создал свой исследовательский и производственный центр.

Изобретения А.К. Нартова следовали одно за другим. Он был назначен советником высшего органа, ведавшего артиллерией и инженерной обороной страны. В списке, составленном на основании представления А.К. Нартова, поданного в ноябре 1754 года в Канцелярию Главной артиллерии и фортификации, было 30 разнообразных изобретений, в том числе новый способ отливки пушек, машина для подъема и переноса пушечных форм, оригинальный запал для пушек и мортир, машина для изготовления "плоских винтов медных и железных", инструмент для сверления пушечных колес и лафетов, способ "из пушек вне калибра разными бомбами и ядрами стрелять" ("Такой новоизданной огненной инвенции не слыхано ни в России, ни в других государствах"), оригинальные конструкции для установки морской и крепостной артиллерии "для лучшего способа к стрелянию из пушек, мортир и гаубиц и к самому скорейшему навождению в цель без рычагов", способ отливки ядер разных калибров в железные кованые формы для того, чтобы "ядра выходили гладкие и чистые" и др. Изобретения Нартова в области артиллерии широко применялись в Петербурге, Москве, Киеве, Выборге, Риге и других городах.

Жизненной оказалась предложенная Нартовым новая технология восстановления артиллерийских орудий и снарядов, считавшихся непригодными. Нартов разработал способ обработки бомб и ядер с "гребнями и шишками" настолько успешно, что тысячи снарядов были возвращены на вооружение. Им был также изобретен способ заделки сквозных трещин в стволе пушек, гаубиц и мортир, который позволил без переливки дать вторую жизнь поврежденным пушкам. Восстановленные А.К. Нартовым артиллерийские орудия успешно выдерживали испытания: "И оная зачинка как при артиллерии, так и при Адмиралтействе и при знатном генералитете и других высокоповеренных персонах многими и чрезвычайными выстрелами и ядрами, картечами и сеченою дробью, а при Адмиралтействе и с книпелями пробована. И явились твердыми и надежными, напротив чего в новых местах в металле от чрезвычайной стрельбы раковины делались, а зачинка устояла". С 1745 по 1756 год Нартов со своими помощниками возвратил в строй 914 пушек, гаубиц и мортир. Военно-технические успехи Нартова давали такой потрясающий экономический эффект, что их невозможно было не признать. Экономический эффект изобретений Нартова был столь огромен (только способ "зачинки раковин" в орудийных стволах, по подсчетам 1751 года, позволил сэкономить 60 323 рубля), что 2 мая 1746 года был издан указ о награждении А.К. Нартова за артиллерийские изобретения пятью тысячами рублей. Кроме этого, ему отписали несколько деревень в Новгородском уезде. В 1754 года Нартов был произведен в генеральский чин статского советника.

Большинство изобретений Нартова не были лишь более совершенными формами ранее известных конструкций, машин, технологических процессов, а являлись первыми в мире техническими решениями. В их числе и стрельба из пушек "вне калибра", и подъемный винт с градусной шкалой для установки у артиллерийских орудий угла возвышения, и оптический прицел - родоначальник всей современной стрелковой и артиллерийской оптики. По некоторым данным, А.К. Нартов принимал участие в создании знаменитых "единорогов" - гаубиц, остававшихся на вооружении русских крепостей вплоть до начала XX века. Нартов сыграл выдающуюся роль в развитии русской артиллерии, много способствовав тому, чтобы она стала в XVIII веке лучшей в мире. Семилетняя война 1756-1763 годов, начавшаяся в год смерти Нартова, показала преимущество русской артиллерии над прусской. А ведь армия Фридриха II считалась лучшей в Европе. Кроме того, он изобретал и строительную технику, и новые конструкции шлюзовых ворот (1747). До самой смерти А.К. Нартов неустанно трудился для русской науки и воспитывал новых специалистов. В Петровской токарне его дело в области техники и особенно приборостроения продолжил М.В. Ломоносов, а после его смерти - И.П. Кулибин.

Свою книгу о токарных станках - "Театрум Махинарум, то есть Ясное зрелище махин" Нартов предполагал "объявить в народ", то есть напечатать его и сделать доступным всем токарям, механикам, конструкторам. Этот труд, над которым Нартов работал с 1737 года, содержал тщательное описание 34 оригинальных станков, предназначенных для самых различных целей, - токарных, токарно-копировальных, токарно-винторезных, давал их подробные чертежи, составлял пояснения, разрабатывал кинематические схемы, описывал применявшиеся инструменты и выполненные изделия. Всему этому Нартов предпослал теоретическое введение, касающееся таких принципиальных вопросов, как необходимость сочетания теории и практики, необходимость предварительного построения моделей станков до их изготовления в натуре, учет сил трения и т.п. А.К. Нартов раскрыл все тайны токарного дела того времени. Выполненные Нартовым многочисленные чертежи и технические описания свидетельствуют о его больших инженерных познаниях. Это был поистине фундаментальный инженерный труд, равного которому не было в мире. "Театрум Махинарум" был закончен Нартовым незадолго до смерти. Его сын собрал все листы рукописи, переплел и приготовил ее для поднесения Екатерине II. Рукопись была передана в придворную библиотеку и там пролежала в безвестности почти двести лет.

А.К. Нартов скончался в Петербурге 16 (27) апреля 1756 года. После его смерти остались крупные долги, так как он вкладывал много личных средств в научные изыскания. Едва он умер, в "Санкт-Петербургских ведомостях" появилось объявление о распродаже его имущества. После Нартова остались долги "разным людям до 2000 руб. да казенного 1929 рублёв". Ревизионная контора решила в счет долгов отобрать у детей Нартова отписанные ему деревни. Даже в "блестящий век Екатерины" не было и попытки хоть как-то отметить память о талантливом изобретателе, позаботиться об учениках, напечатать литературное наследие. Рукопись книги "Театрум Махинарум" так и не была издана. Могила Нартова на маленьком Благовещенском кладбище на Васильевском острове затерялась.

Лишь осенью 1950 года в Ленинграде, на территории давно упраздненного кладбища, существовавшего с 1738 года при церкви Благовещенья, случайно была найдена могила А.К. Нартова с надгробной плитой из красного гранита с надписью: "Здесь погребено тело статского советника Андрея Константиновича Нартова, служившего с честию и славою государям Петру Первому, Екатерине Первой, Петру Второму, Анне Иоанновне, Елизавете Петровне и оказавшему отечеству многие и важные услуги по различным государственным департаментам, родившегося в Москве в 1680 году марта 28 дня и скончавшегося в Петербурге 1756 года апреля 6 дня". Однако указанные на надгробной плите даты рождения и смерти не точны. Изучение сохранившихся в архивах документов (послужной список, заполненный лично самим А.К. Нартовым, церковная запись о его погребении, доношение его сына о кончине отца) дает основания считать, что Андрей Нартов родился в 1693-м, а не в 1680 году и скончался не 6, а 16 (27) апреля 1756 года. По-видимому, надгробная плита изготовлялась спустя некоторое время после похорон и даты на ней давались не по документам, а по памяти, в связи с чем и возникла ошибка.

В том же 1950 году останки царского токаря, выдающегося инженера и ученого, перенесли на Лазаревское кладбище Александро-Невской лавры и перезахоронили рядом с могилой М.В. Ломоносова. В 1956 году на могиле Нартова было установлено надгробие - копия найденного в 1950 году саркофага (с ошибочной датой рождения).

"Царев токарь" Андрей Константинович Нартов был одним из самородков-изобретателей, замеченных и выведенных на широкую дорогу Петром I. За свою не слишком долгую жизнь он изобрел и построил более тридцати станков самого разного профиля, равных которым не было в мире. Еще целый ряд важнейших для России изобретений он сделал в области артиллерийского вооружения. Он сыграл значительную роль в развитии техники монетного дела в России, добился выдающихся успехов во многих других отраслях. История не забыла и не может забыть великого изобретателя, замечательного новатора техники России.

Осенью 1950 года в Ленинграде была найдена могила Андрея Константиновича Нартова с надгробной плитой из красного гранита с надписью:
"Здесь погребено тело статского советника А.К.Нартова, служившего с чеcтью и славой государям Петру I, Петру II, Анне Иоановне, Елизавете Петровне и оказавшему Отечеству многие и важные услуги по различным государственным департаментам" .
Aндрей Константинович Нартов прошел путь от подмастерья до советника Академии наук, он также был личным токарем Петра Великого. Работал и жил при царе. Нартов участвовал в строительстве флота и Кронштадских шлюзов.

Андрей Константинович Нартов (1693-1756) является выдающимся русским механиком и изобретателем, внесшим огромный вклад в развитие науки и техники. A. К. Нартов владел множеством ремесел в области металлургии, оружейного дела, строительстве военного флота и Кронштадских шлюзов, экономике, где он занимал почетные места. А. К. Нартов положил начало механизированному токарному делу в России. До Hapтoвa русские умельцы производили резные и токарные работы вручную или на простейших станках, выполнявших только одну функцию вращения предмета, а Нартов изобрел множество станков, на которых можно было выполнить много различных функций.

Андрей Константинович первым во всем мире изобрел суппорт, заменяющий руку токари. Eгo изобретения охватывают и токарное, и военное дело. Нартов, усовершенствовав токарные станки, выполнял на них сложнейшие работы по дереву, металлу и слоновой кости, делая медали, кубки и другие вещи тончайшей работы. Но удивительно, что выдающегося механика Петровского времени приближенного к царю, забыли через несколько десятков лет. Он не упоминался ни в одной справочной литературе до начала ХХ века. Исключение составляет «Сборник русского Исторического общества» 1888 года с краткой, в несколько слов справкой: «Нартов А. К. советник императорской Академии наук, токарь Петра I» . Вторым исключением, но еще более огорчительным, служит вышедший на рубеже ХIХ и XX веков Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, в котором дана более распространенная, но отчасти несправедливая статья, фальсифицирующая историю его отношений с М. В. Ломоносовым. Было ещё несколько статей не лучше этой. Но все же интерес к личности и деятельности Нартова возрос и в последние десятилетия появились несколько работ о А. К. Нартове. Их авторы – специалисты в области истории техники, среди них были крупные ученые, такие как А. С. Бриткин, С. С. Видонов, Ф. Н. Загорский и другие.

Андрей Константинович Нартов несомненно внёс неоценимый вклад в развитие русской науки и техники. Его изобретения "живут" и по сей день. Изобретение им суппорта являлось таким достижением технической мысли которое было необходимо для того, чтобы завершить промышленный переворот от ремесленных мастерских к мануфактуре и крупной машинной промышленности. Его изобретения позволяет "создавать машины при помощи машин". А. К. Нартов так же значительно улучшил финансовое положение России XVIII века, представил нашу страну за границей, как высокоразвитое, в техническом смысле, государство. Он так же был и писателем, оставившим нам труд "Достопамятные повествования и речи Петра Великого".

{mospagebreak title=Биография}

Биография

Андрей Константинович Нартов родился 28 марта 1693 года. Нет точных данных о родителях, о семье, в которой родился мальчик впоследствии ставший русским инженером. Но есть достаточно оснований полагать, что он вышел из народных низов.

О личной жизни А.К.Нартова также мало известно. Но мне удалось найти некоторые сведения: А.К.Нартов был дважды женат. От первого брака он имел сына Степана и дочерей Анну и Пелагею. Сын - Степан Андреевич - майор артиллерии, умер в 1778 году в городе Риге. Сведений о дочерях найти не удалось. От второго брака у А.К.Нартова было шестеро детей: сыновья Андрей и Яков, дочери Марии, Прасковья, Екатерина и Елизавета. Судьба этих детей также неизвестна.

А. К. Нартов с 16 лет (1709 год) работал токарем в основанной Петром I Московской школе математико-навигационных наук, помещавшейся в Сухаревой башне. После смерти в 1712 году мастера, ведавшего токарней, именно Нартову были отданы под охранение токарные машины. В Сухаревой башне и заметил его Петр I, которую часто навещал. В 1712 году Петр I вызвал А.К.Нартова в Петербург, где он стал одним из самых близких людей царя, любимым его механиком, который "учил государя точить". Вплоть до смерти царя Нартов был свидетелем всего, что происходило в токарне. Здесь он встречался не только с Петром I, но и со всеми государственными деятелями того времени. Нартов также знал лично всех «птенцов гнезда Петрова». Царь часто брал его с собой в поездки на промышленные предприятия, где Нартов мог ознакомиться с оборудованием, технологическими процессами, что, конечно, впоследствии сказалось на его производственной деятельности.

30 июня 1718 года Нартов отправился в дальний путь «для присмотрения токарных и других механических дел». Июль-декабрь он работал в Берлине и обучал прусского короля Фридриха-Вельгельма I токарному искусству. В конце декабря он отправился в Голландию, где посетил Гааги и Соардама. 8 января следующего года прибыл в Лондон, где изучал технический опыт англичан, посещал мастерские, собирал сведения о машинах и отправлял в Россию. После посещения Франции и работы в Парижской академии наук в 1720 году вернулся на родину. После заграничной поездки Петр I назначил его заведующим царскими токарными мастерскими. При повышении царем жалованья он приобрел вблизи от двора собственный дом.

После смерти Петра I Нартов был отстранен от двора, но не без участия Меньшикова, с которым у него были напряженные отношения, и ему пришлось покинуть дворец уже навсегда.

Нартов все же продолжал работать и напомнил Екатерине I, что покойный царь приказал ему выточить «триумфальный столб» в память победоносных войн. Императрица дала согласие на продолжение работ. Но только он наладил дело, как обстановка снова изменилась. В мае 1727 года умерла Екатерина и царем стал Петр III, оказавшийся ярым противником всех прогрессивных начинаний Петра I. Разгорелась борьба за власть и Нартов лишился поддержки со стороны людей занимавших высокие посты в государстве. В апреле того же года ему и его помощникам перестали выплачивать жалование. Нартов выстоял и в эти годы разорения страны, вошедших в историю под названием «бироновщина».

Однако, в сентябре 1733 года Нартов приехал в Москву на постоянную работу в Монетной конторе. Через девять лет (в 1742 г.) ему поручили все академические дела: «поставлено смотрение в Академии поручить советнику А. К. Нартову». Но в 1744 году его отстранили от руководства наук, что позволило ему сосредоточить свою работу в артиллерийском ведомстве. Где он изобрел множество полезных орудий и приспособлений. В 1754 году Нартова произвели в чин статского советника. Едва только Андрей Константинович Нартов скончался 27 апреля 1756 года, как в «Санкт-Петербургских ведомостях» появилось объявление о распродаже его имущества для покрытия долгов последнего.

Но история не забыла замечательного новатора техники.

{mospagebreak title=Изобретения А. К. Нартова}

ИЗОБРЕТЕНИЯ А.К. НАРТОВА

Работая вместе с Петром I в его токарной мастерской, А.К.Нартов достиг замечательного искусства в токарном деле, и в 1717 году коренным образом переделывает три станка, находящихся в токарне, превращая их в современные сложные машины.

Нартов поставил для себя задачу, ставшую его главным делом в токарной технике, - превращение резца из ручного в механическое орудие.

Нартов упорно и последовательно изыскивал новые решения в токарной технике. В 1718 году он изобрел и построил оригинальную «розовую машину» - станок для вытачивания сложнейших рисунков («роз») на выпуклых поверхностях. Он поставил своей целью полностью освободить резец от руки рабочего, превратить резец в орудие машины. Это позволяло вытачивать любые детали, любые изображения с точностью, недоступной руке искуснейшего рабочего. Используя опыт своих предшественников, он создавал все более совершенные механические резцедержатели.

Нартов также знакомился с рядом других отраслей производства. Петр I часто брал своего механика в поездки на промышленные предприятия, на Литейный двор, где наблюдал литье пушек. Из этих поездок А.К.Нартов взял многое, что понадобилось ему в производственной деятельности.

В 1718-1720 годах русский механик побывал в различных странах Западной Европы, где ознакомился с достижениями иностранных мастеров и показал свои достижения. Парижские академики были изумлены невиданной во Франции точностью, чистотой и скоростью работы Нартова на токарном станке. Сложнейшие фасонные изделия он изготовлял настолько совершенными, что это казалось непостижимым.

Признание Парижской академией беспримерных успехов Нартова в токарной технике имеет исключительное значение. Франция была тогда страной, где токарное дело достигло наибольшего развитии, где в Париже, Лионе хранились лучшие коллекции токарных изделий и станков, где был напечатан единственный тогда в мире труд Плюмье по токарному делу. Ничего нет удивительного в том, что французские знатоки не хотели верить своим глазам. Нартов работал на превосходном станке с механическим резцедержателем, самоходным суппортом - автоматом, превратившим резец из ручного в механическое орудие.

Машина Нартова представляет собой токарно-копировальный медальерный станок для вытачивания рельефного изображения на торцовой плоской поверхности вращающихся круглых дисков. Благодаря самоходным суппортам станок Андрея Нартова стал автоматом. Резец был превращен из ручного в механическое орудие, стал автоматическим рабочим орудием машины. Таким образом суппорт позволял производить машины при помощи машин.

В 1721 голу А. К. Нартов сконструировал и построил металлический станок для нарезки зубчатых часовых колес и оригинальную конструкцию токарно-копировального станка для вытачивания «плоских персонных фигур», то есть изображений людей. В следующем году Нартов изобрел, и построил оригинальный токарно-копировальный станок для фасонных работ. В документе об этой машине сказано, что она выполняет «вдоль столбика карнизы, точет и прорезывает».

Наступил 1723 год, и Нартов создал еще два станка; токарный станок с приводом при помощи колеса и «розовую машину» для вытачивании сложнейших рисунков на продолговатых заготовках - «черенковая розовая, которая воображает (изготовляет) в параллель - линию фигуры. Нартову по требованию Петра I приходилось строить станки для вытачивания художественных изделий. Но помимо «развлекательных» станков для удовлетворения прихотей царя, Нартов занимается созданием машин производственного назначении, таких как упоминавшийся зуборезный станок. Он сооружал «машину, что тянет свинец», разрабатывал «механические способы, как бы легче и прямее колоть камень». В эти же годы он начал работы по созданию проекта могучих шлюзовых ворот для кронштадского дока, построенных только к середине столетия.

Петр I так высоко ценил Нартова, что поручал ему решать вопросы, относящиеся к области не только техники, но и искусства. В 1723 году Нартов занимался осмотром, оценкой и приёмкой медных статуй «у литейщика господина Васу». Как и во всех других случаях Нартов посчитал необходимым привлечь дли совета и других знатоков. При приемке упомянутых статуй он пригласил для консультаций одного из образованнейших соратников Петра 1 Я.В. Брюса.

Вместе с Петром I Нартов в 1724 году посетил Истьинский (Истецкий) металлургический завод, расположенный по Калужской дороге, примерно в 95 километрах от Москвы и входивший в группу Поротовских заводов. Здесь Нартов поработал в доменном цехе, производил «опыты над плавкою чугуна дли литья пушек». Тогда же ему пришлось иметь дело с кричным переделом чугуна на железо, заниматься на плотине обеспечивавшей работу водо-действующих колес для привода заводских воздуходувок, молотов и других механизмов.

Нартов разработал в декабре того же года и подал Петру I проект создания самостоятельной «Академии разных художеств», независимой от Академии наук.

Для Нартова, который всегда был техником «художество» означало прежде всего технику, «художник»- техник. Но, как человек широкого кругозора, он включал в понятие «художества» прикладное искусство, архитектуру, неразрывную для него со строительной техникой.

На исходе далекой первой четверти XVIII века Нартов выдвинул для создания небывалой академии как основное условие - коллективное начало.

Он не только разработал проект; он взял на себя обязательство и осуществил его. Создание Академии технических знаний и руководство его он назвал своим священным долгом «всему нашему преславнейшему Отечеству».

Величественный замысел Нартова, одобренный Петром I предстояло претворить в жизнь.

Но этот величественный замысел - создание Академии технических знаний рухнул. После смерти Петра I не нашлось среди государственных деятелей ни одного человека, который поддержал бы проект Нартова. Он слишком далеко, почти на два столетия, опередил свое время.

Но Нартов продолжал конструировать свои выдающиеся станки.

И в 1729 году он закончил работу по созданию одного из самых совершенных своих токарно-копировальных станков. Этот станок создан для объемно- копировальных работ. На нем выполнялась фасонная обработка боковых поверхностей с вытачиванием рельефов - продольная обточка вращающихся деталей. Резец на токарном станке, превращенный из ручного орудия в орудие машины, действовал автоматически, выполнял с геометрической точностью работы, которые немыслимо было выполнить искуснейшему специалисту с ручным резцом. Так же автоматически действовали резцы на медальерных станках Нартова. На этих станках он вытачивал сложнейшие картины.

Еще в 1727 году Hapтoвy пришлось отправиться в Москву для того, чтобы поднять технику производства на действовавших здесь монетных дворах. В Москве он выполнил огромную работу. Он создал и ввел в монетное производство много новых машин. В значительной мере его заслугой было то, что в 1728 году из Москвы в Петербург сообщили. «Запустелые дворы в состояние приведены».

В 1733 году Нартов приступил к одной из самых важных своих работ, составившей впоследствии драгоценный вклад в историю русской культуры. Он решил написать вторую книгу (первая «Достопамятные повествования и речи Петра Великого»), обобщить в ней весь свой опыт по строительству станков. Книга должна была содержать и разработанные им научные принципы и технологию станкостроения и интересные описания с чертежами всех станков, изобретенных и построенных им лично и его товарищами.

26 октября 1738 года Нартов сообщил руководителям Академии наук об изобретении им двух новых важных станков.

Первый из них - машина для сверления пушек. Это изобретение ознаменовало начало деятельности Нартова по развитию артиллерийской техники.

Второй из этих станков - большой винторезный станок, один из лучших созданных Нартовым. Он был чрезвычайно важен как машина для производства машин. Изобретатель указал, что на нем могут вытачивать крупные винты для монетных прессов, для станков, применяемых при производстве сукна, бумаги и многого другого. Такие вины изготовлялись только за рубежом и их приходилось выписывать для нужд России за большие деньги.

Большой винторезный станок, созданный Нартовым, отличается продуманностью, целесообразностью и простотой конструкции. Конструкция суппорта и резца еще более прогрессивна. чем на предшествующих станках Нартова. Использование упругости суппорта, предложенное Нартовым, используется и в наше время современными токарями, ставящими резьбовой винт на резцедержатель сзади нарезаемой заготовки, чтобы резец не подхватывал снимаемую стружку.

Академики Эйлер и Крафт признали весьма полезной изобретенную Нартовым в 1739 году противопожарную машину.

Нартовым была внедрена и успешно действовала машина для сверления пушек. Труды Нартова в развитии артиллерийской техники получили правительственное признание.

В лаборатории механических и инструментальных наук Нартов собрал большую группу станков. В описи, составленной им в 1741 году их упоминается пятьдесят. Лично Нартов изобрел и построил одиннадцать из них, кроме того, закончил три станка, начатых умершими мастерами.

Создание новых машин и технологических процессов все время сочеталось с новыми специфическими конструкторскими решениями для собственно артиллерийских орудий. Нартов изобрел запал особой конструкции для пушек и мантир выгодно отличавшихся от предыдущих, и создал устройства поворотов и наведения на цель тяжелых машин и крепостных орудий. Изыскивая способы повышения стрельбы, Нартов изобрел и построил скорострельную батарею. Его изобретения следовали одно за другим. Он разработал способ стрельбы снарядами, значительно превышающими калибр, положенный для этого орудия. Нартов изобрел надежный поверочный прибор для обследования каналов и точного обмера толщины стенок, и многое другое.

Таким образом, достижения А. К. Нартова в токарном деле имели чрезвычайно важное значение в истории техники.

Создание суппорта являлось, по существу, таким достижением технической мысли, которое было необходимо для того, чтобы завершить промышленный переворот oт ремесла к мануфактуре и крупной машинной промышленности.

{mospagebreak title=Признание заслуг}

Признание заслуг

К 1712 г. Андрей Константинович Нартов уже занимал в мастерской Сухаревой башни ведущее положение и был известен царю. Пётр I признал Нартова как выдающегося токаря своего времени и направил в Петербург. Питомец московских токарей после переезда в Петербург в 1712 году стал одним из самых близких людей Петра I, любимым его механиком, который «учил государя точить». Нартов в то время был признан и за границей. Так прусский король, после осмотра станка и ознакомления с работой на нём, вынужден был признать: «У нас в Берлине такой машины нет».

Изумительное мастерство русского механика поразило немцев. Он вытачивал сложнейшие фигуры и изделия тончайшей работы прямо у них на глазах, не делая из этого секрета.

Во Франции А.К.Нартов получил аттестат Парижской академии наук, подписанный президентом этой академии. Парижский аттестат А.К.Нартова привлек внимание его современников и был высоко оценен Петром I. Но после смерти Петра I положение Нартова изменилось. К этому приложил руку сам Меншиков, некогда поссорившийся с Нартовым. Великий механик был отстранен от двора. Он потерял свое былое значение. Ему пришлось покинуть дворец и притом навсегда.

В апреле 1727 года Нартову перестали выплачивать жалование. Отношение к А.К.Нартову правительственных кругов видно из того, при каких условиях ему пришлось приступить к новой работе. А.К.Нартова послали в Москву для решающего участия в изготовлении монет на большую сумму - два миллиона рублей. Он ехал для того, чтобы в прямом смысле слова делать деньги для государства. При этом Нартов и не задумался над тем, что у него нет не только шубы, но даже грошей для того, чтобы прокормиться в дороге.

Ближайший товарищ Петра Великого, вместе с которым он работал в токарне, Нартов был вынужден сносить унижения, терпеть издевательства, видеть, как его начинания последовательно срываются одно за другим. В августе 1736 года он обратился в Академию с просьбой выдать для его квартиры дрова и свечи, как это было положено господам профессорам и механикам. Ответ «главного командира Академии» Корфа был неожиданным. Он заявил, что не считает Нартова не только членом Академии, но даже хотя бы механиком. В ответ на обращение Нартова последовал скрип «К станкам!» Это оказалась не последняя попытка принизить великого машиностроителя. Его заставили заниматься изготовлением подсвечников, кофейников, молочников. Но Нартов работал так успешно, что Корфу пришлось опровергнуть самого себя. В 1736 году он вынужден был признать, что А.К.Нартов необходим для выполнения важных работ в области техники и технических наук.

В документах А.К.Нартов своеобразно назван «асессором механики». Так он титулуется и в других бумагах, в том числе подписанных «главным командиром Академии». Такого звания не существовало. Нартов имел в то время чин асессора. Однако в глазах всех, вплоть до президента Академии, он был неразрывно связан с техникой, прежде всего с механикой. Вопреки табеля о рангах с ранним и общепризнанным академическим званием, в документах появилось упомянутое звание асессора механики, отражавшее понимание широкими кругами лиц роли А.К.Нартова как выдающегося техника. В глазах масс он уже давно был и профессором механики и народным академиком.

В борьбе против Шумахера, которая началась уже давно, Нартову удалось сделать императрицу своим союзником. Таким образом, Шумахера отстранили от дел и должностей. Но не надолго, в декабре 1742 года его восстанавливают в должности.

Столкновение Нартова и его товарищей с Шумахером было столкновением двух культур – культуры народной, демократической и культуры дворянской, реакционной, крепостнической. В те годы хозяином положения были дворяне-крепостники, поэтому Нартов и его сторонники потерпели поражение.

Но Нартов не сдавался, и на клевету и козни шумахерцев ответил новым подъемом своего научного и технического творчества, созданием новой научной книги и в прямом смысле слова «огненными пробами», пальбой из своих новоизобретенных пушек и скорострельных батарей. Его военно-технические успехи были столь изумительны, давали такой потрясающий экономический эффект, что даже в ту эпоху их невозможно было не признать.

2 мая 1749 года был издан указ о награждении А. К. Нартова за создание новых способов литья и сверления пушек, обтачивания снарядов и заделки раковин в каналах орудий. Нартов получил пять тысяч рублей. Правительство подтвердило, что его жалование должно составлять тысячу двести рублей в год, и предписало выдать все недоплаченные деньги со времени «правления принцессы Анны Брауншвейг - Люнебургской». Кроме того, ему отписали деревни в Новгородском уезде. В правительственном указе были перечислены изобретения А.К.Нартова и особо отмечено, что таких изобретений «В России еще не бывало».

После смерти А. К. Нартова остались его крупные долги из-за того, что он вкладывал все больше личных средств в свои научные изыскания и изобретательские работы.

В «блестящий век Елизаветы» не было и попытки хотя бы как-то отметить память А. К. Нартова, поддержать и развить его начинания, позаботиться об осиротевших его учениках, о лаборатории механических и инструментальных наук, напечатать хотя бы одну строчку из обширного литературного наследства.

Хотя уже прошло больше двух столетий после смерти А. К. Нартова, его прогрессивные идеи живут, изобретения продолжают приносить пользу человеку. На сотнях тысяч станков, на машинах, обрабатывающих металлы резанием, во всех странах действуют «заменяющие руку человека механические резцедержатели – автоматические суппорты.

Жизненность идей А. К. Нартова во второй половине ХХ века получило еще одно практическое подтверждение. В ноябре 1959 года кафедра истории техники Ленинградского политехнического института имени М. И. Калинина совместно с кафедрой технологии машиностроения произвела испытание и дала положительную оценку новому способу обработки первичных фасонных деталей. Автор изобретения создал его, исходя из изученных идей А.К.Нартова.

Андрей Константинович Нартов признан и в нашем городе. Несколько его станков хранятся в Государственном Эрмитаже. Там же хранится его книга «Театрум Махинарум или Ясное зрелище Махин». Именно эта книга и послужила темой научного заседания в Ленинградском научном центре Академии наук СССР в 1991 году. На котором рассматривался проект «Токарни», в которой большей частью находились станки А.К.Нартова по книге русского механика. На заседании была обсуждена инициатива галереи касающейся подготовки к трехсотлетнему юбилею города на Неве, исполняющемуся в 2003 году.

Нартов Андрей Константинович – русский механик и изобретатель. Нартов родился в Москве 28 марта 1693 г. В 1705 году был отдан в обучение в токарную мастерскую при Школе математических и навигационных наук в Москве в Сухаревой башне. В 1712 г. Нартов был переведен в Петербург и назначен «личным токарем» царя. В 1717 г. Андрей Константинович создал универсальный токарно-копировальный станок с автоматическим суппортом. Суппорт – приспособление для передвижения резца. Нартовым были созданы токарный, токарно-копировальный, винторезный, зуборезный и другие станки. Токарные станки, сконструированные Нартовым, применялись на мануфактурах в Арсенале, Адмиралтействе, Тульском и Сестрорецком заводах. Около 1718 года был послан царем за границу для усовершенствования в токарном искусстве и "приобретения знаний в механике и математике". В конце 1720 г. Нартов возвратился в Санкт-Петербург, где стал заведовать придворной токарной мастерской. Проектировал и строил сложнейшие машины и станки, обучал новых мастеров.

После смерти Петра I Нартов был отстранен от двора и направлен в Москву налаживать работу монетных дворов. С 1733 по 1735 гг. Нартов создаёт ряд оригинальных штамповочных прессов, работает над книгой о машинах и инструментах для монетного двора. Проверяя весы и гири на трёх Московских монетных дворах, Нартов обнаружил, что никакой точности весы не имеют, а для гирь нет единого стандарта. Нартов изобретает весы своей конструкции, требует создания единого государственного эталона веса. Нартова следует считать основоположником отечественной метрологии. По предложению Нартова была создана Государственная комиссия по учреждению меры веса. В 1738 г. на основе научных исследований он создал первые русские образцы меры длины и веса.

Для увековечения памяти Петра I Нартов работал над проектом триумфального столпа с изображением батальных сцен великой Северной войны и других военных побед Петра I. Но после смерти Екатерины I финансирование проекта было прекращено. В 1733 году Нартов создал механизм для подъема "Царь колокола". В 1738-1756, работая в Артиллерийском ведомстве, Нартов создал станки для сверления канала и обточки цапф пушек, оригинальные запалы, оптический прицел; предложил новые способы отливки пушек. В 1741 году Нартов изобрел скорострельную батарею из 44 трехфунтовых мортирок. В этой батарее впервые в истории артиллерии был применен винтовой подъемный механизм, который позволял придавать мортиркам желаемый угол возвышения. Им был также изобретен способ заделки сквозных трещин в стволе пушек, гаубиц и мортир. По заказу Канцелярии артиллерии и фортификации Нартов изобрел оптический прицел. В 1742 году академические мастерские, связанные с обработкой металла, стекла и дерева, объединились в одну общую «экспедицию лабораторий механических и инструментарных наук» под руководством Нартова.

2 мая 1746 г. был издан указ о награждении Нартова пятью тысячами рублей за артиллерийские изобретения. Кроме этого, ему отписали несколько деревень в Новгородском уезде. В 1747 г. он разрабатывал проект «шлюзных» ворот для Большого Кронштадтского канала и доков, работал в Кронштадте главным техническим экспертом Сенатской комиссии. В 1754 г. Нартов был произведен в генеральский чин статского советника. Скончался он в Петербурге 16 апреля 1756 г.