Смутное время рождает и героев, и подлецов. Когда рушится старый мир, когда спадает мишура привычной жизни, обнажаются истинные качества человека, какими бы они ни были. Когда человек более не связан ни приказом, ни законом, ни общественным мнением, тогда он и являет себя миру таким, каков он есть. Что выберет он: путь чести, правды и долга или путь наживы, зависит лишь от него самого. Окунуться ли с головой в водоворот крови, грязи и безумия или встать стеной на защиту гибнущего мира - вот тот выбор, который приходится сделать каждому, и его нельзя предсказать. Кто мог бы знать еще в 1917, что генерал Кельчевский в феврале 1918-го прикажет распустить уже сформированные добровольческие соединения на Румынском фронте, а никому ранее не известный полковник Дроздовский откажется выполнять приказ и поведет добровольцев из Ясс на Дон в помощь Корнилову? И если первый не заслуживает нашего внимания, то о полковнике Дроздовском далее и пойдет речь.

Михаил Гордеевич Дроздовский родился 7-го октября 1881 года в Киеве. Его отец, потомственный дворянин, генерал-майор Гордей Иванович Дроздовский был участником обороны Севастополя, имел боевые награды. Путь юного Дроздовского был предопределен. С малых лет он вращался в военной среде, обществу ровесников предпочитая денщиков отца. Он мог часами слушать их рассказы о войнах, походах и полковой жизни. Ближе к 7-ми годам у юного Михаила развилась страсть к поэзии, естественно, излюбленными его стихами были красочные описания войны. Декламируя их, он представлял сцены в лицах и заставлял сестер выслушивать его.

В 1892 году Михаил Гордеевич был отдан в Полоцкий корпус, но позднее был переведен в Киевский кадетский корпус. Воспитатели отмечали его недюжинные способности в сочетании с такой же недюжинной ленью, своенравием и изобретательностью в шалостях. Однако врожденные бесстрашие, честность и прямота не позволяли ему скрывать свою вину, отчего он часто нес наказания. В старших классах Дроздовский увлекся рисованием и достиг в нем неплохих успехов, но, к сожалению, все его работы были утрачены. В 1899 году он окончил кадетский корпус и поступил в Павловское военное училище в Петербурге. Там он не оставил своей любви к всевозможным шалостям, и карцер стал его постоянным местом пребывания. Однажды Дроздовский даже вывесил на двери карцера свою визитную карточку, утверждая, что ему предоставили отдельную комнату в училище. Стоит ли говорить, что за это он был наказан вдвойне. В конце концов, жизнь в училище, самодурство и несправедливость начальства показались Дроздовскому настолько невыносимыми, что он написал отцу о своем решении покинуть училище. Лишь многочисленные просьбы отца не бросать уже начатое образование смогли убедить его продолжить обучение. Стоит отметить, что, несмотря на все это, Михаил Гордеевич окончил училище в 1901 году одним из лучших. Затем был Лейб-Гвардии Волынский полк, который окончательно и сформировал его характер. Впоследствии Дроздовский говорил, что всем обязан своему отцу и этому полку.

В 1904 году Михаил Гордеевич поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, но не успел приступить к обучению из-за начавшейся войны. На фронтах Русско-японской войны он получил первые награды: орден Святой Анны 4-й степени и орден Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, а также первое ранение. После окончания войны Дроздовский вернулся в академию Генштаба, которую успешно окончил в 1908 году. В период между войнами он окончил Севастопольскую авиационную школу, знакомился с флотом: выходил на боевые стрельбы на броненосце, ходил в море на подводной лодке, спускался под воду в водолазном костюме. В это же время Михаил Гордеевич написал большой труд по стратегии будущей русско-германской войны, в котором предвидел многие неудачи, последовавшие ее начала. К сожалению, никаких материалов не сохранилось.

Великая война застала его в Варшаве, откуда он был назначен в Штаб Главнокомандующего Северо-Западным фронтом. Следует сказать, что работа в таком крупном штабе в чине капитана была практически писарской и чрезвычайно тяготила Дроздовского. Прекрасно понимая, что на этой должности он бесполезен, тот всеми силами старался вырваться на фронт. Наконец, после долгих хлопот ему это удалось, и он был зачислен в штаб 27-го армейского корпуса, а осенью 1915 произведен в подполковники и назначен начальником штаба 64-й дивизии. Об этом периоде в жизни Дроздовского лучше всего скажут записи из его дневника: «Я по горло завален делами, целыми днями на позиции, возвращаюсь с обходов усталым и зарываюсь в бумагу, без конца сидишь и пишешь, позднее разбираю телеграммы – это пачка в добрый роман Золя. …это все подлая привычка отписываться. Если бы старшие и высшие действительно побольше работали и чаще посещали части, не нужно было бы этой мертвящей, душащей бумаги». В начале сентября 1916-го года Дроздовский руководил атакой горы Капуль, за которую позже был награжден георгиевским крестом. Атака развивалась стремительно, но вот цепи залегли под шквалом огня. Тогда подполковник Дроздовский поднял лежащие цепи и с криком: «Вперед братцы!» бросился в ревущее море свинца. Немцев выбили из окопов, но и сам он был ранен. На соседних участках фронта не нашлось ему подобных, подкрепление не пришло. Вечером позиция была оставлена…

В армию Михаил Гордеевич вернулся только в январе 1917 года. Тогда же он был произведен в полковники и назначен в штаб 15-й пехотной дивизии. Его мечта о собственном полке так и оставалась мечтой. Там и застала его февральская революция. В одночасье рухнуло все. Уже такая близкая победа стала невозможной. Приказ №1, выводящий солдат из подчинения офицерам в подчинение солдатами же созданных комитетов, означал смертный приговор армии. С каждым днем она разлагалась все сильнее, разваливаясь на сотни банд, терроризирующих население. Обыденным стало невыполнение приказов, повальное дезертирство, грабежи, избиения и убийства офицеров. Ни о каком продолжении войны в таких условиях не могло идти и речи. Будучи убежденным монархистом, Дроздовский тяжело переживал февральские события, понимая к чему ведет безвольная политика Временного правительства, потакание Петросовету и игра на самых гнусных инстинктах черни. Он слишком хорошо знал людскую психологию, чтобы вместе со всеми предаваться восторгам от свалившейся на голову «свободы». В первом же письме после революции Дроздовский писал: «Оборвалось и рухнуло все, чему я верил, о чем мечтал, для чего жил, все без остатка… в душе пусто. Только из чувства личной гордости, только потому, что никогда не отступал перед опасностью и не склонял перед ней своей головы, только поэтому остаюсь я на своем посту и останусь на нем до последнего часа». Но не политика волновала его, а неизбежно проигранная война, кровь, хаос и власть Хама, несущая неисчислимые беды России. В этих условиях, будто бы по горькой иронии судьбы, Михаил Гордеевич получает в командование полк. Хотя, обстановка на Румынском фронте в целом была лучше, чем на остальных, благодаря удаленности от Петрограда, присутствию румынских войск и деятельности командования по пресечению большевицкой агитации, ни о каком плодотворном командовании полком не могло идти и речи. Дроздовскому пришлось пойти на самые крутые меры вплоть до расстрела дезертиров, чтобы восстановить дисциплину и даже успешно воевать, но все было тщетно. Октябрьский переворот окончательно поставил на всем крест. К тому времени Михаил Гордеевич уже командовал дивизией, куда был назначен против своей воли. Он вскоре сложил с себя полномочия и занялся организацией будущего похода на Дон, куда должен был на помощь Корнилову отправиться формирующийся на Румынском фронте добровольческий корпус, проявив себя как замечательный организатор. Однако вскоре связь с Доном была утрачена, а Украина объявила о своей независимости и отказалась пропустить добровольческий корпус. Тогда-то генерал Кельчевский и издал свой предательский приказ о расформировании добровольцев. Казалось, что все погибло. Добровольческая армия истекала кровью в ледяных Кубанских степях, отбиваясь от бесчисленных орд большевиков, а на Румынском фронте царила растерянность и неразбериха в рядах руководителей. В эту минуту и встает скромная фигура полковника Дроздовского, фактически спасшего гибнущую идею. Так на далекой окраине рухнувшей империи зажглось пламя национальной борьбы.

Несмотря на противодействие как румынской стороны, так и штаба фронта, считавшего поход авантюрой, 26 февраля 1918 года отряд полковника Дроздовского численностью в 800 человек выступил в поход на Дон. Хотя и небольшой по численности, отряд был грозной силой. Закаленные в боях офицеры, спаянные общей идеей (среди добровольцев Дроздовским была создана тайная монархическая организация) и ведомые железной волей своего командира, они готовы были свернуть горы. Это был не просто переход, это был крестовый поход на защиту поруганной России. Впереди тысяча верст пути, хаос и анархия, петлюровцы, большевики, бесчисленные банды из дезертиров, а где-то вдалеке, как смутный мираж, Новочеркасск - Земля Обетованная. В воздухе носятся страшные слухи о разгроме и поголовном истреблении Добровольческой армии, о гибели Корнилова, о зверствах большевиков на Дону. Кругом тьма и неизвестность, и лишь бессменный командир во главе колонны в своем поношенном френче, в пенсне и с винтовкой за плечами - единственная надежда и опора. Участники похода позже сравнивали Дроздовского с Петром Амьенским, монахом, который вел рыцарей в первый крестовый поход. Сравнение не было голословным. Непьющий, некурящий, чуждый всем благам жизни и всецело поглощенный своей идеей, он и правда являл собой тип воина-аскета, сошедшего с древних гобеленов. Суровая дисциплина в его полку сочеталась с отеческой заботой о подчиненных. Дроздовский всегда стремился избегать ненужных потерь, максимально подготавливая операции, что позже не раз приводило к конфликтам со штабом Добрармии.

Так шли дроздовцы, разгоняя бесчисленные красные банды на своем пути, восстанавливая порядок, спасая и карая. Население встречало их как освободителей, выдавая на суд бандитов, комиссаров и прочую мразь. Там, где проходили они, восстанавливалась работа земств, организовывались отряды самообороны, набирались новые добровольцы. Ставя своей главной целью восстановление закона и порядка, Дроздовский не допускал реквизиций и мародерства. Все необходимое приобреталось за твердую валюту, что разительно контрастировало с грабежом большевиков и петлюровцев. Дроздовцы шли параллельно с австро-германскими войсками, наперегонки, ежечасно опасаясь, что те перережут путь. Опасения оказались напрасными. Бывший враг проникся глубоким уважением к храбрецам, вставшим на защиту своего Отечества от красной чумы. При встрече они отдавали честь и желали счастливого пути, а в личных беседах выражали полное сочувствие и поддержку идей Белого движения, и в целом вели себя как признанные союзники. Нередко в бесчисленных стычках с красными бандами немецкие войска предлагали свою помощь, на что Дроздовский всегда отвечал вежливым отказом. В целом с австро-германскими войсками установился дружественный нейтралитет, чего нельзя было сказать в отношении украинских самостийников. Те как шакалы кружили вокруг дроздовцев, устраивая бесконечные пакости, но не решаясь на открытые столкновения. Своей безмерной наглостью, хамством и такой же трусостью они заслужили презрение как дроздовцев, так и немцев.

А между тем ширились ряды Дроздовского полка. В селе Каменный Брод к ним присоединился отряд полковника Жебрака-Русакевича. Все новые и новые добровольцы вступали в ряды полка: студенты, кадеты, юнкера - русская героическая молодежь. В то же время кадровые офицеры записывались неохотно, еще во многом не понимая, чем грозит России большевицкая власть. Многим из них это будет стоить жизни. Еще сильнее росли слухи о полке, принимая порой совершенно невообразимые масштабы и вселяя неподдельный ужас в большевиков. Те часто бежали, лишь услышав о приближении дроздовцев, хотя до этого оборонялись от немцев вполне успешно. Вот что пишет сам Михаил Гордеевич в своем дневнике: «Большевиков нет нигде, говорят, что они бегут при первых вестях о нашем приближении и давно уже покинули наш район; вообще о нас ходят самые дикие вести: то корпус, то дивизия, то 40000, буржуи, нанятые помещиками, старорежимники».

21 апреля 1918 года, обойдя занятый немцами Таганрог, дроздовский полк подошел к Ростову, бывшему на тот момент столицей Донской Советской республики. Гарнизон насчитывал до 12 тысяч человек при 6-ти батареях. Основу гарнизона составляли революционные матросы и латыши – «элита» красной армии. Дроздовский принял решение штурмовать город, несмотря на почти пятикратное превосходство большевиков. Завязался долгий и тяжелый бой, приходилось драться за каждый дом, а с реки наступающие колонны обстреливал пароход «Колхида». К ночи большевиков удалось выбить. Население с изумлением глядело на стройные ряды дроздовцев, занимавших город, на их офицерские погоны, гимнастерки. Начались расспросы шепотом, торопливо, недоверчиво. Узнав, что это белые, что в городе Дроздовский, все успокоились. А утром 22-го апреля по городу открыли огонь красные бронепоезда и цепи большевиков, которые подтянули все резервы и довели численный перевес до десятикратного, покатились к Ростову. Ни отчаянные контратаки, ни удар кавалерии, возглавляемой самим Дроздовским, во фланг большевикам, не могли остановить бесконечные красные орды. В самый разгар боя к Дроздовскому прискакал командир германских улан, подошедших к Ростову, предложив свою помощь. Михаил Гордеевич поблагодарил его, но от помощи отказался. Видя, что дальнейший бой не имеет смысла и не желая напрасно губить свой отряд, Дроздовский принимает решение отступать. Немецкие уланы, выстроившись вдоль дороги, отдавали честь отходящим дроздовцам. Тот бой стоил жизни 100 человек, но самой тяжелой потерей была гибель начальника щтаба, отчаянного храбреца полковника Войналовича. «Я понес великую утрату – убит мой ближайший помощник, Начальник Штаба, может быть, единственный человек, который мог меня заменить», - написал в тот день Дроздовский.

И все же жертва не была напрасной. Оттянув на себя все силы красных, дроздовцы дали возможность восставшим казакам во главе с полковником Денисовым 23-го апреля взять Новочеркасск. Однако большевики не смирились с потерей города и, собрав все силы, перешли в контратаку. После двух суток непрерывного боя им уже практически удалось выбить донцов из города, те держались лишь в предместьях и с минуты на минуту собирались их оставить. В это время и подошел к Новочеркасску дроздовский полк. Артиллерия дроздовцев ударила во фланг наступающей красной пехоте, а броневик врезался в самую гущу цепей, давя и расстреливая в упор большевиков. Воодушевленные атакой дроздовцев, казаки поднялись в штыки и, при поддержке свежих сил, обратили красных в паническое бегство. Новочеркасск был взят. Запыленные дроздовцы чеканили шаг по городским мостовым под восторженные приветствия жителей, осыпавших их цветами и поцелуями. Так завершился 1200-верстный поход Яссы-Дон.

В дальнейшем отряд Дроздовского присоединился к Добровольческой армии, практически удвоив ее. Дроздовский полк на момент соединения насчитывал около 3000 добровольцев, прекрасно вооруженных и экипированных. Имелось значительное количество пулеметов и артиллерии, два броневика и даже несколько аэропланов. Отряд имел при себе отлично оборудованную санитарную часть и обширный обоз с большим запасом винтовок, снарядов и патронов. В тоже время Добрармия, истощенная Ледяным походом, насчитывала всего около 5 тысяч человек при семи орудиях и немногочисленных пулеметах, снарядов и патронов к которым почти не было. В этих условиях соединение с дроздовцами фактически было спасением для нее. Но этим не исчерпываются заслуги Дроздовского перед Белым движением. Находясь в Новочеркасске он активно занимался организацией пополнений и материальной частью Добрармии. В Ростове, при поддержке его друга профессора Н.И. Напалкова, был организован госпиталь Белого Креста - лучший из белогвардейских госпиталей. В разные города были отправлены люди для организации записи добровольцев. Дело было поставлено настолько успешно, что первое время до 80% пополнений Добровольческой армии составляли дроздовцы. В Ростове начал издаваться «Вестник Добровольческой армии» - первый печатный орган Белого движения на Юге России. Вскоре выросший отряд Дроздовского был преобразован в 3-ю пехотную дивизию, которая стала одной из лучших, если не лучшей, белогвардейской частью. Еще при жизни Михаила Гордеевича дивизия неофициально получила имя своего командира, и иначе как Дроздовской ее не называли. Спаянные великой идеей и непоколебимой верой в своих командиров, дроздовцы покрыли себя неувядаемой славой в боях гражданской войны и заняли достойное место в пантеоне русских героев. Их знаменитые штыковые атаки без выстрела, в гробовой тишине наводили животный ужас на красных, которые порой бежали, даже не вступив в бой. Всегда на переднем краю, в авангарде при наступлении и арьергарде при отступлении, они провели более 650 боев, щедро полив русскую землю жертвенной кровью 15 тысяч убитых и 35 тысяч раненых. И после окончания войны они не оставили своего пути через гибель большевизма к возрождению России, завещанного им бессменным командиром. Они так и остались на переднем краю, ведя беспощадный террор против красных палачей как в СССР, так и за его пределами.

Чем же отплатила Добровольческая армия Дроздовскому за его труды? Завистью, незаслуженной критикой, сплетнями и интригами. После гибели Корнилова, командующим армией стал Деникин. Начальником его штаба стал генерал Романовский, окруживший себя сонмом штабной сволочи - политиканов, интриганов и подлецов. Молодой, умный и энергичный Дроздовский, бывший, к тому же, открытым монархистом, стал либералам в погонах как кость поперек горла. Страх конкуренции и личная антипатия Романовского вскоре дали себя знать. Каждый шаг Дроздовского, каждая даже маленькая ошибка подвергались жесточайшей критике. Так Романовскому вскоре удалось настроить против него самого Деникина, который, к слову, мало интересовался ситуацией в армии, во всем полагаясь на своего начальника штаба. Высшей точки кипения страсти вокруг Дроздовского достигли после неудачной атаки Армавира. 3-ей дивизии была поставлена задача взять Армавир. Утомленная маршем, без достаточной подготовки, атакуя превосходящего противника, дивизия с большими потерями захватила город. Неоднократные просьбы Дроздовского прислать подкрепление не получили ответа, несмотря на имеющиеся резервы, вскоре красные контратаковали. Михаил Гордеевич был вынужден отвести обессиленную дивизию, дабы избежать окружения и полного разгрома. За это Деникин, крайне недовольный результатом операции, объявил ему публичный выговор. В ответном рапорте после объяснению ситуации оскорбленный Дроздовский впервые упомянул о своих заслугах перед Добрармией. Ведь он пришел на Дон не по приказу начальства, а вопреки ему и не был связан никакими обязательствами. Генерал Краснов отговаривал Дроздовского от соединения с Деникиным, предлагая вступить в Донскую армию на правах пешей гвардии. В конце концов, обладая столь внушительной силой, обеспеченным тылом и хорошей вербовочной сетью, он мог бы действовать самостоятельно. Однако, не преследуя никаких личных интересов, и чуждый всякому честолюбию, Дроздовский все же присоединился к Добрармии. И так она ему отплатила. Рапорт вернулся с пометкой Романовского: «Главнокомандующий прочитать не пожелал».

Вскоре Дроздовский был ранен в ногу и эвакуирован в Екатеринодар. Пустяковое ранение почему-то потребовало восьми(!) операций. Началось заражение крови, состояние становилось все хуже. Пришлось ампутировать ногу, но и это не помогло. В полубессознательном состоянии Михаил Гордеевич был перевезен в Ростов, но профессор Напалков был уже не в силах ничем помочь. 1-го января 1919 года Дроздовского не стало. Кто виновен в его смерти: Романовский или антисанитария, мы уже никогда не узнаем. По слухам врач-еврей, лечивший Дроздовского в Екатеринодаре, вскоре после его смерти уехал за границу с крупной суммой денег. Сам Романовский, заподозренный в связи с большевиками, был убит в 1920 году в Константинополе бывшим сотрудником белогвардейской контрразведки. Награда нашла своего героя, но разве от этого легче?

Фотогалерея посвящена герою и одному из основателей Белого движения, достойному сыну украинского народа, киевлянину Михаилу Гордеевичу Дроздовскому (7 (19) октября 1881 - 1 (14) января 1919).

Михаил Гордеевич Дроздовский происходил из потомственных дворян Полтавской губернии. Один из виднейших деятелей и вождей Белого движения на Юге России. Стал первым в истории Белого движения генералом, открыто заявившем о своей верности монархии - в то время, когда «демократические ценности» Февраля были ещё в чести. Единственный из командиров Русской армии, сумевший сформировать добровольческий отряд и привести его организованной группой с фронта Великой войны на соединение с Добрармией - организатор и руководитель 1200-вёрстного перехода отряда добровольцев из Ясс в Новочеркасск в феврале - апреле (по ст. ст.) 1918 года. Командир 3-й стрелковой дивизии в Добровольческой армии.

В детские годы. Киев. 80-е годы ХIX века

Воспитатели отмечали…

…мужество Михаила, честность и щепетильность. Он прямо, без колебаний, сознавался в провинностях, никогда не страшился наказания и не прятался за спины других. Поэтому, несмотря на вспыльчивость, горячность и порой резкую откровенность, он пользовался уважением и доверием товарищей по классу. Любовь к военному делу дисциплинировала мальчика, преуспевавшего к тому же в учёбе

М.Г. Дроздовский. Варшава, 1903 год.

С 1901 служил в Лейб-Гвардии Волынском полку в Варшаве в чине подпоручика. С 1904 - поручик. В 1904 поступил в Николаевскую академию Генштаба, но, не приступив к обучению, отправился на фронт Русско-японской войны.

В годы Первой Мировой войны

В начале Первой мировой войны получил назначение и. д. помощника начальника общего отделения штаба главнокомандующего Северо-Западным фронтом. С сентября 1914 г. - обер-офицер для поручений штаба 27-го армейского корпуса. Применил на практике опыт, полученный за время пребывания в лётной школе, во время полётов на аэроплане и на воздушном шаре. С декабря 1914 г. - и. д. штаб-офицера для поручений при штабе 26-го армейского корпуса. С 22 марта 1915 года - Генерального штаба подполковник, утверждён в занимаемой должности. Высочайшим приказом, состоявшимся в 16 день мая 1915 года, назначен исполняющим должность начальника штаба 64-й пехотной дивизии. Возглавив штаб, Михаил Гордеевич постоянно находился на передовой, под огнём - весна и лето 1915 г. для 64-й дивизии прошли в бесконечных боях и переходах.

Высочайшим приказом, состоявшимся в 1-й день июля 1915 года, за отличия в делах против неприятеля награждён орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

Георгиевское оружие «Приказом командующего 10-й армией 2 ноября 1915 года за № 1270 награждён Георгиевским оружием за то, что принимая непосредственное участие в бою 20 августа 1915 года у местечка Оханы произвёл под действительным артиллерийским и ружейным огнём рекогносцировку переправы через Месечанку, руководя форсированием её, а затем, оценив возможность захвата северной окраины местечка Оханы, лично руководил атакой частей Перекопского полка и умелым выбором позиции способствовал действиям нашей пехоты, отбивавшей в течение пяти дней наступавшие части превосходных сил противника».

Знак дроздовского полка.

У меня положение в полку становится очень острое. Можно жить хорошо только до тех пор, пока всем во всём потакаешь, ну а я не могу. Конечно, было бы проще оставить всё, проще, но нечестно. Вчера наговорил несколько горьких истин одной из рот, те возмутились, обозлились. Мне передавали, что хотят „разорвать меня на клочки“, когда вполне достаточно на две равные части, как-никак, а быть может, придётся испытать несладкие минуты. Кругом наблюдаешь, как у лучшего элемента опускаются руки в этой бесполезной борьбе. Образ смерти является всем избавлением, желанным выходом.
(из дневника Дроздовского)

Поход дроздовцев. Из записей А.И. Деникина вошедших в "Очерки русской Смуты."

Дроздовцы

Возрастные ограничения 18+

19 октября (7 октября по старому стилю) 1881 года родился Михаил Гордеевич Дроздовский - русский военачальник, Генерального штаба генерал-майор (1918). Участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, один из виднейших деятелей и вождей Белого движения на Юге России.

М.Г. Дроздовский стал первым в истории Белого движения генералом, который открыто заявил о своей верности монархии в то время, когда «демократические ценности» Февраля были ещё в чести. Генерал Дроздовский - единственный из командиров Русской армии, сумевший сформировать добровольческий отряд и привести его организованной группой с фронта Великой войны на соединение с Добрармией. Дроздовский - организатор и руководитель 1200-вёрстного перехода отряда добровольцев из Ясс в Новочеркасск весной 1918 года. Командир 3-й стрелковой дивизии в Добровольческой армии. Кавалер ордена Святого Георгия 4-й степени, ордена Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом, ордена Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, ордена Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», ордена Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. Обладатель Георгиевского оружия, «Медали в память Русско-Японской войны 1904-1905 годов» с бантом, медали «В память Отечественной войны», светло-бронзовой медали «В память 300-летия Царствования Дома Романовых».

Семья, детство

Михаил Гордеевич происходил из потомственных дворян Полтавской губернии. Отец - генерал-майор Гордей Иванович Дроздовский (1835-1908) был участником Обороны Севастополя в 1855 году, в 1890-е годы командовал 168-ым пехотным резервным Острожским полком. Кавалер многих орденов и медалей. Мать - Надежда Николаевна (1844-1893). Сёстры - Юлия (1866-1922); Ульяна (1869-1921), Евгения (1873 - не ранее 1916).

Михаил Дроздовский родился в Киеве, через два месяца был крещён в Киево-Печорской Спасской церкви. В 12 лет остался без матери, воспитывала его старшая сестра Юлия. Юлия фактически заменила Михаилу Гордеевичу мать. Во время Русско-японской войны она была сестрой милосердия, принимала участие в походах, была награждена серебряной медалью. После занятия Чернигова белыми в октябре 1919 года Юлия эвакуировалась на юг в сопровождении сестры милосердия Дроздовского полка, умерла в эмиграции в Греции. Жена Михаила Гордеевича - Ольга Владимировна, урождённая Евдокимова (1883-?), дочь потомственного дворянина. Состояла в браке с Дроздовским с 1907 года, но её стремление стать актрисой, несовместимое с положением жены офицера Русской Императорской армии, привело к конфликту, а затем и к разводу.

31 октября 1892 года Михаил Дроздовский был определён в Полоцкий кадетский корпус, потом переведён во Владимирский Киевский кадетский корпус, который окончил в 1899 году.

Воспитатели отмечали мужество Михаила, его честность и щепетильность. «Он прямо, без колебаний, сознавался в провинностях, никогда не страшился наказания и не прятался за спины других. Поэтому, несмотря на вспыльчивость, горячность и порой резкую откровенность, он пользовался уважением и доверием товарищей по классу. Любовь к военному делу дисциплинировала мальчика, преуспевавшего к тому же в учёбе».

31 августа 1899 года Михаил вступил на службу юнкером рядового звания в Павловское военное училище в Санкт-Петербурге, славившееся своей особенно строгой дисциплиной и считавшееся образцовым в деле подготовки офицерских кадров Русской Императорской армии. Училище окончил в 1901 году, по первой категории первого разряда; был первым из юнкеров в выпуске. С 1901 года Михаил Гордеевич служил в Лейб-Гвардии Волынском полку в Варшаве в чине подпоручика. С 1904 года - поручик. В 1904 году поступил в Николаевскую академию Генштаба, но, не приступив к обучению, отправился на фронт Русско-японской войны.

Участие в Русско-японской войне

В 1904-1905 годах Дроздовский служил в 34-м Восточно-Сибирском полку в составе 1-го Сибирского корпуса 2-й Маньчжурской армии. Отличился в боях с японцами с 12 по 16 января 1905 года у деревень Хейгоутай и Безымянной (Семапу), за что приказом войскам 2-й Маньчжурской армии №№ 87 и 91 был награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В бою у деревни Семапу был ранен в бедро, но уже с 18 марта командовал ротой. 30 октября 1905 года за участие в войне был награждён орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, а на основании приказов №№ 41 и 139 по Военному ведомству получил право на ношение светло-бронзовой медали с бантом «В память Русско-японской войны 1904-1905 годов».

1905-1914 годы

После окончания Академии 2 мая 1908 года «за отличные успехи в науках» М.Г. Дроздовский был произведён в штабс-капитаны. Два года проходил цензовое командование ротой в Лейб-Гвардии Волынском полку. С 1910 года - капитан, обер-офицер для поручений при штабе Приамурского военного округа в Харбине, с ноября 1911 года - помощник старшего адъютанта штаба Варшавского военного округа. 6 декабря 1911 года награждён орденом Святой Анны 3-й степени. Получил право на ношение светло-бронзовой медали «В память 100-летия Отечественной войны 1812 года». Позднее Михаил Гордеевич также получит право на ношение светло-бронзовой медали «В память 300-летия царствования Дома Романовых».

С началом в октябре 1912 года 1-й Балканской войны Михаил Гордеевич подаёт прошение о командировании на войну, однако получает отказ. В 1913 году он окончил Севастопольскую авиационную школу, где изучил воздушное наблюдение (совершил 12 полётов каждый продолжительностью не менее 30 мин.; всего в воздухе находился 12 часов 32 минуты). Офицер выходил в море на броненоносце на боевую стрельбу, ходил на подводной лодке и спускался под воду в водолазном костюме. По возвращении из авиационной школы Дроздовский вновь служил в штабе Варшавского военного округа.

Первая мировая война

В начале Первой мировой войны Дроздовский получил назначение и. д. помощника начальника общего отделения штаба главнокомандующего Северо-Западным фронтом. С сентября 1914 года - обер-офицер для поручений штаба 27-го армейского корпуса. Применил на практике опыт, полученный за время пребывания в лётной школе, во время полётов на аэроплане и на воздушном шаре. С 22 марта 1915 года - Генерального штаба подполковник, утверждён в занимаемой должности. 16 мая 1915 года назначен исполняющим должность начальника штаба 64-й пехотной дивизии. Возглавив штаб, Михаил Гордеевич постоянно находился на передовой, под огнём - весна и лето 1915 года для 64-й дивизии прошли в бесконечных боях и переходах. 1 июля 1915 года, за отличия в делах против неприятеля, Дроздовский награждён орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом. 2 ноября 1915 года награждён Георгиевским оружием. С 22 октября по 10 ноября 1915 года он исполняет должность начальника штаба 26-го армейского корпуса на Юго-Западном фронте. 31 августа 1916 года подполковник Дроздовский лично руководил атакой на гору Капуль. Один из сослуживцев Михаила Гордеевича так вспоминал об этих событиях:

«Атака носила характер стремительного, безудержного натиска. Но когда передовые цепи под действием смертоносного огня в упор, захлебнувшись, залегли перед проволокой, подполковник Дроздовский, приказав двинуть на помощь новый резерв, поднял залегшие цепи, и с криком «Вперёд, братцы!», с обнажённой головой бросился впереди атакующих.»

В бою на горе Капуль Дроздовский был ранен в правую руку. В конце 1916 года за храбрость, проявленную в этом бою, он был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени и произведён в полковники.

Проведя несколько месяцев в госпитале, Дроздовский был назначен исполняющим должность начальника штаба 15-й пехотной дивизии на Румынском фронте. Как писал ближайший помощник Михаила Гордеевича по службе в штабе 15-й дивизии известный впоследствии корниловец полковник Е. Э. Месснер:

«…не вполне оправившись от тяжёлого ранения, он прибыл к нам и стал начальником штаба 15-й пехотной дивизии. Мне нелегко было служить при нём старшим адъютантом: требовательный к себе, он был требовательным и к подчинённым, а ко мне, его ближайшему помощнику, в особенности. Строгий, необщительный, он не вызывал любви к себе, но уважение вызывал: от всей его статной фигуры, от его породистого, красивого лица веяло благородством, прямотой и необыкновенной силой воли.»

Эту силу воли Михаил Гордеевич и проявил, по словам полковника Е. Э. Месснера, передав ему штаб дивизии и вступив 6 апреля 1917 года в командование 60-м Замосцким пехотным полком той же дивизии. Всеобщая революционная расшатанность не помешала Дроздовскому быть властным командиром полка и в бою, и в условиях позиционной обстановки.

Революция 1917 года

Вскоре в Петрограде произошли события, переломившие ход войны: Февральская революция положила начало развалу армии и государства, в итоге приведя страну к октябрьским событиям.

Отречение Государя Николая II произвело на Михаила Гордеевича - убеждённого монархиста - очень тяжёлое впечатление. Он выступал против вмешательства солдатских комитетов в оперативные распоряжения командного состава. Расправы распоясавшихся солдат над офицерами, происходившие даже на наиболее благополучном Румынском фронте, производили также гнетущее впечатление. В конце апреля 1917 года Михаил Гордеевич записал в своём дневнике:

«У меня положение в полку становится очень острое. Можно жить хорошо только до тех пор, пока всем во всём потакаешь, ну а я не могу. Конечно, было бы проще оставить всё, проще, но нечестно. Вчера наговорил несколько горьких истин одной из рот, те возмутились, обозлились. Мне передавали, что хотят „разорвать меня на клочки“, когда вполне достаточно на две равные части, как-никак, а быть может, придётся испытать несладкие минуты. Кругом наблюдаешь, как у лучшего элемента опускаются руки в этой бесполезной борьбе. Образ смерти является всем избавлением, желанным выходом.»

Однако применив самые крутые меры, вплоть до расстрелов дезертиров и беглецов, Дроздовскому удалось частично восстановить дисциплину во вверенном ему полку. Здесь в полной мере проявились такие черты характера Михаила Гордеевича, как решительность, жёсткость, уверенность в правильности принимаемых решений.

Полк отличился в тяжёлых боях конца июня - начала августа 1917 года. За бой 11 июля, когда Дроздовский с полком участвовал в прорыве немецкой позиции, Михаил Гордеевич был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени; за бои 30 июля - 4 августа был представлен командованием фронта к награждению орденом Святого Георгия 3-й степени (представление реализовать не успели из-за развала фронта). Получил же орден Святого Георгия 4-й степени Михаил Гордеевич лишь 20 ноября 1917 г. - уже после большевистского переворота.

После октябрьских событий в Петрограде - захвата власти большевиками и подписания ими от лица России позорного и разорительного для неё Брестского мирного договора - наступил полный развал Русской армии. Михаил Гордеевич, видя всю невозможность продолжения службы в таких условиях, стал склоняться к продолжению борьбы в иной форме.

Добровольчество

В конце ноября - начале декабря 1917 года, вопреки своей воле, полковник Дроздовский был назначен начальником 14-й пехотной дивизии. После прибытия в ноябре 1917 года на Дон генерала от инфантерии М. В. Алексеева и создания Алексеевской организации (преобразованной в скором времени в Добрармию), между ним и штабом Румынского фронта была налажена связь. В результате на Румынском фронте возникла идея о создании Корпуса русских добровольцев для последующей его отправки на Дон. Организация такого отряда и его дальнейшее соединение с Добровольческой армией стало с этого момента главной целью Михаила Гордеевича.

11 марта 1918 года начался поход отряда добровольцев под руководством М.Г. Дроздовского на Дон. Этот поход вошёл в историю Белого движения под названием «дроздовского похода». Его ещё называли Румынским походом или «походом Яссы-Дон».

Он длился 61 день и завершился взятием дроздовцами Новочеркасска. Находясь в Новочеркасске, Михаил Гордеевич занимался вопросами привлечения в отряд пополнений, а также проблемой его финансового обеспечения. В разные города Дроздовским были отправлены люди для организации записи добровольцев: так в Киев им был командирован подполковник Г. Д. Лесли. Работа вербовочных бюро дроздовцев была организована настолько эффективно, что 80 % пополнения всей Добрармии первое время шло именно через них. Очевидцы указывают и на определённого рода издержки такого способа вербовки: в одних и тех же городах порой встречались вербовщики нескольких армий, в т.ч. и самостоятельные агенты бригады Дроздовского, что приводило к нежелательной конкуренции. К результатам работы Михаила Гордеевича в Новочеркасске и Ростове также относится организация им в этих городах складов для нужд армии. Для раненых дроздовцев в Новочеркасске был организован лазарет, а в Ростове - при поддержке профессора Н. И. Напалкова - госпиталь Белого креста, оставшийся до конца Гражданской войны лучшим госпиталем белых. Дроздовский читал лекции и распространял воззвания о задачах Белого движения, а в Ростове его стараниями даже начала выходить газета «Вестник Добровольческой армии» - первый белый печатный орган на Юге России.

На Дон Михаил Гордеевич привел уже почти 3 000 отлично обмундированных и вооруженных, закаленных в боях бойцов. А вся возглавляемая генералом Деникиным Добровольческая армия, изрядно потрепанная в боях 1-го Кубанского (Ледяного) похода, насчитывала в те дни немногим более 6 000 штыков и сабель.

Бригада Дроздовского, кроме стрелкового оружия и 1 000 000 (!) патронов, располагала тремя артиллерийскими батареями, несколькими броневиками и аэропланами, собственной автоколонной грузовиков и радиотелеграфными подразделениями.

Понятно, что атаман Петр Краснов, возглавивший в те же майские дни 1918 года Всевеликое Войско Донское, пожелал видеть дроздовцев в своем подчинении, предложив Михаилу Гордеевичу с его людьми стать «Донской пешей гвардией». Но для Дроздовского были неприемлемы политические взгляды атамана, пытавшегося создать на Дону самостоятельное государство и ради этого не брезговавшего союзом с немцами. Дроздовский, державник и монархист по убеждениям, считал свою бригаду частью Русской армии, продолжавшей находиться в состоянии войны с Германией. Участвовать в растаскивании страны на уделы он не желал и потому повел своих людей в район станиц Мечетинской и Егорлыкской, где набиралась сил вышедшая из жестоких боев Добровольческая армия.

Важно отметить, что Дроздовский после завершения его Отрядом Румынского похода и прибытия на Дон, находился в положении, когда мог сам выбирать свой дальнейший путь: присоединиться к Добровольческой армии Деникина и Романовского, принять предложение Донского атамана Краснова, или же стать вовсе самостоятельной и независимой силой. Об этом Михаил Гордеевич позднее, уже непосредственно во время своего конфликта с Начальником штаба Добрармии генералом Романовским, прямо напишет Главнокомандующему генералу Деникину:

«Ко времени присоединения моего отряда к Добровольческой армии состояние её было бесконечно тяжело - это хорошо известно всем. Я привёл за собой около 2½ тысяч человек, прекрасно вооружённых и снаряжённых… Учитывая не только численность, но и техническое оборудование и снабжение отряда, можно смело сказать, что он равнялся силою армии, причём дух его был очень высок и жила вера в успех.… Я не являлся подчинённым исполнителем чужой воли, только мне одному обязана Добровольческая армия таким крупным усилением… От разных лиц… я получал предложения не присоединяться к армии, которую считали умирающей, но заменить её. Агентура моя на юге России была так хорошо поставлена, что если бы я остался самостоятельным начальником, то Добровольческая армия не получила бы и пятой части тех укомплектований, что хлынули потом на Дон… Но, считая преступлением разъединять силы… я категорически отказался войти в какую бы то ни было комбинацию, во главе которой стояли бы не Вы… Присоединение моего отряда дало возможность начать наступление, открывшее для армии победную эру.»

Руслан Гагкуев пишет, что Дроздовский мог с успехом претендовать на самостоятельную военно-политическую роль, учитывая размер людских и материальных ресурсов, которыми располагала его бригада сразу после завершения Похода Яссы - Дон, эффективную работу его вербовочных бюро и быстрый рост численности его отряда.

26 мая (8 июня) 1918 года Отряд (Бригада русских добровольцев) в составе уже около трёх тысяч бойцов выступил на соединение с Добровольческой армией. 27 мая (9 июня) 1918 года он прибыл в станицу Мечетинская. После торжественного парада, на котором присутствовало руководство Добрармии (генералы Алексеев, Деникин, штаб и части Добровольческой армии) приказом № 288 Бригада Русских добровольцев Генерального штаба полковника М. Г. Дроздовского была включена в состав Добровольческой армии. Значение присоединения бригады Дроздовского вожди Добрармии переоценить вряд ли могли - их армия почти удвоилась в своей численности, а такой материальной части, какую дроздовцы внесли в армию, она не видела с момента своей организации в конце 1917 года.

В состав бригады (позднее - дивизии) вошли все части, пришедшие с Румынского фронта: 2-й Офицерский стрелковый полк, 2-й Офицерский конный полк, 3-я инженерная рота, лёгкая артиллерийская батарея, взвод гаубиц в составе 10 лёгких и 2 тяжёлых орудий.

При переформировании Добровольческой армии в июне 1918 года Отряд полковника Дроздовского составил 3-ю пехотную дивизию и участвовал во всех боях Второго Кубанского похода, в результате которого Кубань и весь Северный Кавказ были заняты белыми войсками. М. Г. Дроздовский стал её начальником, причём одним из условий вхождения его Отряда в состав Армии стала гарантия его личной несменяемости в должности командира дроздовской дивизии.

Однако к этому времени Михаил Гордеевич был уже готов к выполнению самостоятельной роли - те полгода, что прошли со времени начала развала Румынского фронта, научили его полагаться только на себя, а также на свои, проверенные и надёжные кадры. Дроздовский уже имел довольно солидный, а что ещё важнее - весьма успешный опыт организационной и боевой работы. Полковник знал себе цену и весьма высоко себя оценивал. Он пользовался полной поддержкой своих спаянных монархическим духом подчинённых, для которых он ещё при жизни стал легендой. Поэтому Дроздовский имел на многое свой личный взгляд и часто ставил под сомнение целесообразность некоторых распоряжений штаба Добрармии.

Современники и соратники Дроздовского высказывали мнение, что руководству Добровольческой армии имело смысл использовать организаторские способности Михаила Гордеевича и поручить ему организацию тыла, дать наладить снабжение армии или назначить его военным министром Белого юга. Ему можно было поручить организацию новых регулярных дивизий для фронта. Однако руководители Добровольческой армии, возможно, опасаясь конкуренции со стороны молодого, энергичного, умного полковника, предпочли отвести ему скромную роль начальника дивизии.

Конфликт с руководством Добровольческой армии

В июле-августе 1918 года 3-я пехотная дивизия Дроздовского участвовала в боях, приведших к взятию Екатеринодара. В сентябре дроздовцы взяли Армавир, но под напором превосходящих сил красных были вынуждены его оставить.

В этот период напряжённые отношения Дроздовского со штабом Добрармии переходят в фазу конфликта. Во время Армавирской операции на 3-ю пехотную дивизию была возложена задача, невыполнимая одними только её силами. По мнению начдива Дроздовского, необходимо было перенести операцию на несколько дней, чтобы усилить ударную группу за счёт имеющихся резервов. Полковник неоднократно доводил своё мнение до сведения штаба армии, но положительного ответа от Деникина не получил. Видя безрезультатность этих докладов, 17 (30) сентября 1918 года Дроздовский фактически игнорирует приказ Главнокомандующего о наступлении на Армавир.

Деникин резко, в форме публичного выговора, высказывает Дроздовскому своё недовольство. В ответ Михаил Гордеевич отправляет командующему свой рапорт, который, на первый взгляд, производил впечатление пропитанной желчью отповеди на незаслуженную обиду:

«…Невзирая на исключительную роль, которую судьба дала мне сыграть в деле возрождения Добровольческой армии, а быть может, и спасения её от умирания, невзирая на мои заслуги перед ней, пришедшему к Вам не скромным просителем места или защиты, но приведшему с собой верную мне крупную боевую силу, Вы не остановились перед публичным выговором мне, даже не расследовав причин принятого мною решения, не задумались нанести оскорбление человеку, отдавшему все силы, всю энергию и знания на дело спасения Родины, а в частности, и вверенной Вам армии. Мне не придётся краснеть за этот выговор, ибо вся армия знает, что я сделал для её победы. Для полковника Дроздовского найдётся почётное место везде, где борются за благо России.»

Этому фрагменту предшествовал подробный разбор Дроздовским действий его дивизии во время Армавирской операции и Второго Кубанского похода. Михаил Гордеевич подчёркивал, что никогда не жаловался командованию на тяжесть ситуации и не считался с превосходством сил красных, однако «в Армавирской операции дело обстояло совершенно иначе…». Дроздовский обращает внимание Деникина на предвзятое отношение штаба во главе с Романовским к его дивизии, неудовлетворительную работу медицинских и тыловых служб. Фактически Дроздовский рапортом напоминал Деникину о своих заслугах и обосновывал свою претензию на самостоятельное решение боевых задач.

Генерал Деникин впоследствии отмечал, что рапорт Дроздовского был написан в таком вызывающем тоне, что требовал в отношении его автора «новой репрессии». «Репрессия» привела бы лишь к уходу Дроздовского и его дивизии из Добровольческой армии. В итоге Деникин фактически уступает Дроздовскому, оставив рапорт без последствий. По версии Деникина, именно И.П. Романовский сделал всё, что было в его силах, дабы «сгладить» конфликт амбициозного полковника с Главнокомандующим. Именно он посоветовал Деникину «простить» Дроздовскому его скандальный рапорт. Уход целой дивизии в столь сложный для Добрармии момент был совершенно недопустим, а публичный скандал, которого добивался Дроздовский, мог повлечь за собой лишь падение авторитета командующего и раскол всего Белого движения на юге России.

Ранение и гибель

В октябре 1918 года Дроздовский лично возглавил контратаку 3-ей пехотной дивизии во время упорных боёв под Ставрополем. 31 октября (13 ноября) он был легко ранен в ступню ноги и отправлен в госпиталь. В ноябре 1918 года полковника Дроздовского произвели в генерал-майоры. Во время лечения в Екатеринодаре его рана загноилась, началась гангрена. 26 декабря 1918 года (8 января 1919 г.) в полубессознательном состоянии Дроздовский был переведён в клинику города Ростов-на-Дону, где скончался.

После смерти генерал-майора Дроздовского А. И. Деникин издал приказ, сообщавший армии о смерти Михаила Гордеевича, заканчивавшийся следующими словами:

«…Высокое бескорыстие, преданность идее, полное презрение к опасности по отношению к себе соединились в нём с сердечной заботой о подчинённых, жизнь которых всегда он ставил выше своей. Мир праху твоему, рыцарь без страха и упрёка.»

Первоначально Дроздовский был похоронен в Екатеринодаре в Кубанском войсковом соборе Святого Александра Невского. После наступления красных войск на Кубань в 1920 году дроздовцы, зная как обращаются красные с могилами белых вождей, ворвались в уже оставленный город и вывезли останки генерала Дроздовского и полковника Туцевича. Останки были перевезены в Севастополь, где были тайно перезахоронены на Малаховом кургане. В целях конспирации на могилах были поставлены деревянные кресты с надписями «Полковник М. И. Гордеев» и «капитан Туцевич». Место погребения знали только пять дроздовцев-походников. Символическая могила Дроздовского существует на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем, где установлен памятный знак.

После смерти генерала Дроздовского его именем был назван 2-й Офицерский полк (один из «цветных полков» Добровольческой армии), развёрнутый позднее в четырёхполковую Дроздовскую (Стрелковая генерала Дроздовского) дивизию, Дроздовскую артиллерийскую бригаду, Дроздовскую инженерную роту и (действовавший отдельно от дивизии) 2-й Офицерский конный генерала Дроздовского полк.

Версии о смерти Дроздовского

Существуют две версии смерти генерала в результате, казалось бы, лёгкого ранения.

Согласно первой из них, Дроздовский был умышленно доведён до смерти. Известно, что у Михаила Гордеевича практически с момента его присоединения к армии в мае 1918 года был конфликт с начальником штаба армии генералом И. П. Романовским. Конфликт, по всей видимости, базировался на личной неприязни и амбициозности обоих офицеров, которая накладывалась на целый ряд внешних факторов. Немаловажным фактором также являлись и опасения Романовского относительно распространения влияния Дроздовского на всю армию со всеми вытекающими последствиями. Противостояние подогревалось и разжигалось окружением и Дроздовского, и Романовского и вскоре переросло в личный конфликт, когда их примирение стало уже крайне маловероятным.

Версия состоит в том, что якобы Романовский приказал лечащему врачу неправильно лечить военачальника. Исполнителем преступления называли профессора Плоткина, еврея, лечившего Михаила Гордеевича в Екатеринодаре. После гибели Дрозовского у Плоткина никто не поинтересовался ни причиной заражения, ни спросил историю болезни. Вскоре после смерти Дроздовского врач получил крупную сумму денег и скрылся за границей, откуда, по некоторым сведениям, в Россию вернулся уже при большевиках. Эта версия не подтверждена никакими из опубликованных документов и может быть связана лишь с общей неприязнью многих офицеров Добровольческой армии к генералу Романовскому. И.П. Романовский, будучи начальником штаба и личным другом А.И. Деникина, действовал исключительно в интересах Главнокомандующего. Возможно, начштаба опасался растущего влияния Дроздовского в армии, опасался, что тот «затмит» Деникина своими заслугами и авторитетом, но физическое устранение талантливого военачальника зимой 1918-1919 года ни в интересы Деникина, ни в интересы ВСЮР никак не входило. Впоследствии Романовскому ставились в вину и его гипотетические связи с мировым сионизмом, и замена Дроздовского алкоголиком Май-Маевским, и «зловредное» влияние на поступки самого Главнокомандующего летом-осенью 1919 года. Не исключено, что популярная версия о причастности близкого Деникину генерала к смерти Дроздовского стала одной из причин его убийства в Константинополе 5 (18) апреля 1920 года.

И всё же те почести, что были оказаны командованием Добровольческой армии Михаилу Гордеевичу незадолго до его кончины, наводят на размышления о том, что её штабу могло быть заранее известно о неизлечимости Дроздовского. В день своего ангела 8 (21) ноября Дроздовский был произведён в генерал-майоры; 25 ноября (8 декабря) особым приказом была установлена памятная медаль за Поход Яссы - Дон, увековечивавшая память о переходе. Побудило к этому мероприятию офицеров-походников именно тяжёлое состояние Михаила Гордеевича.

Вторая версия смерти Дроздовского выглядит более прозаической и приближённой к действительности. Зимой 1918-1919 года в Екатеринодаре почти не было антисептических средств, даже йода. Постановка лечебного дела в госпиталях белых армий также оставляла желать лучшего.

Очевидцы событий дают противоречивые мнения о случившемся, поэтому однозначного вывода о том, была ли смерть Михаила Гордеевича следствием заговора или же стала несчастным случаем в условиях царившей на Белом юге антисанитарии, сделать невозможно.

Командующий армией генерал Деникин, навещавший Дроздовского в госпитале незадолго до его смерти, искренне горевал о его кончине: « Я видел, как томился он своим вынужденным покоем, как весь он уходил в интересы армии и своей дивизии и рвался к ней… Два месяца длилась борьба между жизнью и смертью… Судьба не сулила ему повести опять в бой свои полки…»

А видный дроздовец генерал А. В. Туркул писал впоследствии: «Разные слухи ходили о смерти генерала Дроздовского. Его рана была лёгкая, неопасная. Вначале не было никаких признаков заражения. Обнаружилось заражение после того, как в Екатеринодаре Дроздовского стал лечить один врач, потом скрывшийся. Но верно и то, что тогда в Екатеринодаре, говорят, почти не было антисептических средств, даже йода…»

Марш Дроздовского полка

Из Румынии походом
Шёл Дроздовский славный полк,
Во спасение народа,
Исполняя тяжкий долг.

Много он ночей бессонных
И лишений выносил,
Но героев закалённых
Путь далёкий не страшил!

Генерал Дроздовский смело
Шёл с полком своим вперед.
Как герой, он верил твёрдо,
Что он Родину спасёт!

Видел он, что Русь Святая
Погибает под ярмом
И, как свечка восковая,
Угасает с каждым днём.

Верил он: настанет время
И опомнится народ - Сбросит варварское бремя
И за нами в бой пойдёт.

Шли дроздовцы твёрдым шагом,
Враг под натиском бежал.
И с трёхцветным Русским Флагом
Славу полк себе стяжал!

Пусть вернёмся мы седые
От кровавого труда,
Над тобой взойдёт, Россия,
Солнце новое тогда!

На музыку «Марша Дроздовского полка» в 1929 году была написана песня «По долинам и по взгорьям», хотя есть основания полагать, что плагиата в данном случае не было и обе песни были написаны на основе мелодии старинной песни дальневосточных охотников «По долинам, по загорьям».

Михаил Гордеевич Дроздовский (7 (19) октября 1881, Киев - 1 (14) января 1919, Ростов-на-Дону) - русский военачальник, Генерального штаба генерал-майор (1918). Участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн.

Один из виднейших деятелей и вождей Белого движения на Юге России. Стал первым в истории Белого движения генералом, открыто заявившем о своей верности монархии - в то время, когда «демократические ценности» Февраля были ещё в чести. Единственный из командиров Русской армии, сумевший сформировать добровольческий отряд и привести его организованной группой с фронта Великой войны на соединение с Добрармией - организатор и руководитель 1200-вёрстного перехода отряда добровольцев из Ясс в Новочеркасск в феврале - апреле (по ст. ст.) 1918 года. Командир 3-й стрелковой дивизии в Добровольческой армии. Кавалер ордена Святого Георгия 4-й степени, орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом, ордена Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, ордена Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», ордена Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. Обладатель Георгиевского оружия, «Медали в память Русско-Японской войны 1904-1905 годов» с бантом, медали «В память Отечественной войны», светло-бронзовой медали «В память 300-летия Царствования Дома Романовых».

Происходил из потомственных дворян Полтавской губернии. Отец - генерал-майор Гордей Иванович Дроздовский (1835-1908) - был участником Обороны Севастополя в 1855 г., в 1890-е годы был командиром 168-го пехотного резервного Острожского полка. Кавалер многих орденов и медалей. Мать - Надежда Николаевна (1844-1893). Сёстры - Юлия (1866-1922; фактически воспитала Михаила Гордеевича, была ему «второй матерью»; сестра милосердия во время Русско-японской войны, была награждена серебряной медалью; после занятия Чернигова белыми в октябре 1919 г. была эвакуирована на юг в сопровождении сестры милосердия Дроздовского полка; умерла в эмиграции в Греции), Ульяна (1869-1921), Евгения (1873 - не ранее 1916). Жена - Ольга Владимировна, урождённая Евдокимова (1883-?), дочь потомственного дворянина. Состояла в браке с М. Г. Дроздовским с 1907 г., но её стремление стать актрисой, несовместимое с положением жены офицера Русской Императорской армии, привело к разводу. Михаил Гордеевич родился 7 октября 1881 г. в Киеве, через два месяца был крещён в Киево-Печорской Спасской церкви. Уже в 12 лет остался без матери и все заботы по воспитанию Михаила несла его сестра Юлия. По свидетельству старшей сестры, мальчик Михаил отличался самостоятельностью, необычайной любознательностью, впечатлительностью и крайней нервностью.

31 октября 1892 г. был определён в Полоцкий кадетский корпус, вскоре после этого переведён во Владимирский Киевский кадетский корпус, который окончил в 1899 г.

Воспитатели отмечали: "мужество Михаила, честность и щепетильность. Он прямо, без колебаний, сознавался в провинностях, никогда не страшился наказания и не прятался за спины других. Поэтому, несмотря на вспыльчивость, горячность и порой резкую откровенность, он пользовался уважением и доверием товарищей по классу. Любовь к военному делу дисциплинировала мальчика, преуспевавшего к тому же в учёбе"

31 августа 1899 г. Михаил вступил на службу юнкером рядового звания в Павловское военное училище в Санкт-Петербурге, славившееся своей особенно строгой дисциплиной и считавшееся образцовым в деле подготовки офицерских кадров Русской Императорской армии, которое окончил в 1901 г. по первой категории первого разряда; при этом он был первым из юнкеров в выпуске. В последствии Михаил Гордеевич окончит Николаевскую академию Генерального штаба (1908).

С 1901 служил в Лейб-Гвардии Волынском полку в Варшаве в чине подпоручика. С 1904 - поручик. В 1904 поступил в Николаевскую академию Генштаба, но, не приступив к обучению, отправился на фронт Русско-японской войны.

Участие в Русско-японской войне В 1904-1905 служил в 34-м Восточно-Сибирском полку в составе 1-го Сибирского корпуса 2-й Маньчжурской армии. Отличился в боях с японцами с 12 по 16 января 1905 года у деревень Хейгоутай и Безымянной (Семапу), за что приказом войскам 2-й Маньчжурской армии №№ 87 И 91 был награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В бою у деревни Семапу был ранен в бедро, но уже с 18 марта командовал ротой. 30 октября 1905 года за участие в войне был награждён орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, а на основании приказов №№ 41 и 139 по Военному ведомству получил право на ношение светло-бронзовой медали с бантом «В память Русско-японской войны 1904-1905 годов».

После окончания Академии 2 мая 1908 года «за отличные успехи в науках» был произведён в штабс-капитаны. Два года проходил цензовое командование ротой в Лейб-Гвардии Волынском полку. С 1910 года - капитан, обер-офицер для поручений при штабе Приамурского военного округа в Харбине, с ноября 1911 - помощник старшего адъютанта штаба Варшавского военного округа. 6 декабря 1911 года награждён орденом Святой Анны 3-й степени. Получил право на ношение светло-бронзовой медали «В память 100-летия Отечественной войны 1812 года». Позднее Михаил Гордеевич также получит право на ношение светло-бронзовой медали «В память 300-летия царствования Дома Романовых».

С началом в октябре 1912 года 1-й Балканской войны Михаил Гордеевич подаёт прошение о командировании на войну, однако получает отказ.

В 1913 г. окончил Севастопольскую авиационную школу, где изучил воздушное наблюдение (совершил 12 полётов каждый продолжительностью не менее 30 мин.; всего в воздухе находился 12 часов 32 минуты), а также познакомился с флотом: выходил в море на броненоносце на боевую стрельбу, и даже ходил в море на подводной лодке и спускался под воду в водолазном костюме. По возвращении из авиационной школы Дроздовский вновь служил в штабе Варшавского военного округа.

В начале Первой мировой войны получил назначение и. д. помощника начальника общего отделения штаба главнокомандующего Северо-Западным фронтом. С сентября 1914 г. - обер-офицер для поручений штаба 27-го армейского корпуса. Применил на практике опыт, полученный за время пребывания в лётной школе, во время полётов на аэроплане и на воздушном шаре. С декабря 1914 г. - и. д. штаб-офицера для поручений при штабе 26-го армейского корпуса. С 22 марта 1915 года - Генерального штаба подполковник, утверждён в занимаемой должности. Высочайшим приказом, состоявшимся в 16 день мая 1915 года, назначен исполняющим должность начальника штаба 64-й пехотной дивизии. Возглавив штаб, Михаил Гордеевич постоянно находился на передовой, под огнём - весна и лето 1915 г. для 64-й дивизии прошли в бесконечных боях и переходах.

Высочайшим приказом, состоявшимся в 1-й день июля 1915 года, за отличия в делах против неприятеля награждён орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

«Приказом командующего 10-й армией 2 ноября 1915 года за № 1270 награждён Георгиевским оружием за то, что принимая непосредственное участие в бою 20 августа 1915 года у местечка Оханы произвёл под действительным артиллерийским и ружейным огнём рекогносцировку переправы через Месечанку, руководя форсированием её, а затем, оценив возможность захвата северной окраины местечка Оханы, лично руководил атакой частей Перекопского полка и умелым выбором позиции способствовал действиям нашей пехоты, отбивавшей в течение пяти дней наступавшие части превосходных сил противника».

С лета 1916 г. - Генерального штаба полковник. Служил на Юго-Западном фронте. 31 августа 1916 года руководил атакой на гору Капуль. Один из сослуживцев Михаила Гордеевича так вспоминал об этих событиях:

Атака носила характер стремительного, безудержного натиска. Но когда передовые цепи под действием смертоносного огня в упор, захлебнувшись, залегли перед проволокой, подполковник Дроздовский, приказав двинуть на помощь новый резерв, поднял залегшие цепи, и с криком «Вперёд, братцы!», с обнажённой головой бросился впереди атакующих.

В бою на горе Капуль был ранен в правую руку. В конце 1917 г. за храбрость, проявленную в этом бою, был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.

Несколько месяцев лечился в госпитале, с января 1917 г. - и. д. начальника штаба 15-й пехотной дивизии на Румынском фронте. Как писал ближайший помощник Михаила Гордеевича по службе в штабе 15-й дивизии известный впоследствии корниловец Генерального штаба полковник Е. Э. Месснер, служивший в 1917-м и.д. старшего адъютанта Генерального штаба в чине Генерального штаба штабс-капитана: …не вполне оправившись от тяжёлого ранения, он прибыл к нам и стал начальником штаба 15-й пехотной дивизии. Мне нелегко было служить при нём старшим адъютантом: требовательный к себе, он был требовательным и к подчинённым, а ко мне, его ближайшему помощнику, в особенности. Строгий, необщительный, он не вызывал любви к себе, но уважение вызывал: от всей его статной фигуры, от его породистого, красивого лица веяло благородством, прямотой и необыкновенной силой воли.

Эту силу воли Михаил Гордеевич и проявил, по словам Генерального штаба полковника Е. Э. Месснера, передав ему штаб дивизии и вступив 6 апреля 1917 г. в командование 60-м Замосцким пехотным полком той же дивизии - всеобщая революционная расшатанность не помешала ему быть властным командиром полка и в бою, и в условиях позиционной обстановки.

Вскоре в Петрограде произошли события, переломившие ход войны: Февральская революция положила начало развалу армии и государства, в итоге приведя страну к октябрьским событиям. Приказ № 1 привёл к развалу фронта - уже в начале апреля 1917 г. Дроздовский писал о произошедших изменениях: Теперь положительно ни за один день нельзя положиться, и с создавшейся у нас демагогией каждый день можно ждать какой-нибудь грандиозной боевой катастрофы… В общем перспективы очень грустные, резко упала дисциплина под влиянием безнаказанности, и впереди многое рисуется в мрачных тонах.

Отречение Государя Николая II произвело на Михаила Гордеевича - убеждённого монархиста - также очень тяжёлое впечатление. Выступал против вмешательства солдатских комитетов в оперативные распоряжения командного состава. Расправы распоясавшихся солдат над офицерами, происходившие даже на наиболее благополучном Румынском фронте, находившемся в относительном порядке в сравнении с остальными русскими фронтами, производили также гнетущее впечатление и уже в конце апреля Михаил Гордеевич запишет в своём дневнике:"У меня положение в полку становится очень острое. Можно жить хорошо только до тех пор, пока всем во всём потакаешь, ну а я не могу. Конечно, было бы проще оставить всё, проще, но нечестно. Вчера наговорил несколько горьких истин одной из рот, те возмутились, обозлились. Мне передавали, что хотят „разорвать меня на клочки“, когда вполне достаточно на две равные части, как-никак, а быть может, придётся испытать несладкие минуты. Кругом наблюдаешь, как у лучшего элемента опускаются руки в этой бесполезной борьбе. Образ смерти является всем избавлением, желанным выходом."

Однако применив самые крутые меры вплоть до расстрелов дезертиров и беглецов, Дроздовскому удалось частично восстановить дисциплину во вверенном ему полку - здесь в полной мере проявились такие черты характера Михаила Гордеевича, как решительность и жёсткость, уверенность в правильности принимаемых решений.

Отличился в тяжёлых боях конца июня - начала августа 1917: за бой 11 июля 1917 года, когда он с полком участвовал в прорыве немецкой позиции, Михаил Гордеевич был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени; за бои 30 июля - 4 августа был представлен командованием фронта к награждению орденом Святого Георгия 3-й степени (представление реализовать не успели из-за развала Русской армии). Получил же орден Святого Георгия 4-й степени Михаил Гордеевич лишь 20 ноября 1917 г. - уже после большевицкого переворота, подписанного ими от лица России Брест-Литовского мирного договора и окончательного крушения Русской армии.

После октябрьских событий в Петрограде - захвата власти большевиками и последовавшего вскоре фактического прекращения войны вследствие подписания ими от лица России позорного и разорительного для неё Брестского мирного договора - наступил полный развал Русской армии и Михаил Гордеевич, видя всю невозможность продолжения своей службы в армии в таких условиях, стал склоняться к продолжению борьбы в иной форме.

В конце ноября - начале декабря 1917 г. вопреки своей воле был назначен начальником 14-й пехотной дивизией, командование которой будет им с себя в скором времени сложено по собственной инициативе.

После прибытия в ноябре 1917 г. на Дон Генерального штаба генерала от инфантерии М. В. Алексеева и создания там Алексеевской организации (преобразованной в скором времени в Добрармию), между ним и штабом Румынского фронта была налажена связь. В результате на Румынском фронте возникла идея о создании Корпуса русских добровольцев для последующей его отправки на Дон. Организация такого отряда и его дальнейшее соединение с Добровольческой армией стало с этого момента главной целью Михаила Гордеевича.

Вскоре после окончания Румынского похода Михаил Гордеевич выехал на совещание в штаб Добровольческой армии, располагавшийся в ст. Мечетинская. Там был разработан план дальнейших действий и решено дать отдых и Добрармии - в районе Мечетинской, и Отряду Дроздовского - в Новочеркасске.

Находясь в Новочеркасске, Михаил Гордеевич занимался вопросами привлечения в отряд пополнений, а также проблемой финансового его обеспечения. В разные города Дроздовским были отправлены люди для организации записи добровольцев: так в Киев им был командирован подполковник Г. Д. Лесли. Работа вербовочных бюро дроздовцев была организованы настолько эффективно, что 80 % пополнения всей Добрармии первое время шло именно через них. Очевидцы указывают и на определённого рода издержки такого способа вербовки: в одних и тех же городах порой встречались вербовщики аж нескольких армий, в т.ч. и самостоятельные агенты бригады Дроздовского, что приводило к нежелательной конкуренции. К результатам работы Михаила Гордеевича в Новочеркасске и Ростове также относится организация им в этих городах складов для нужд армии; для раненых дроздовцев в Новочеркасске им был организован лазарет, а в Ростове - при поддержке его друга профессора Н. И. Напалкова - госпиталь Белого креста, оставшийся до конца Гражданской войны лучшим госпиталем белых. Дроздовский читал лекции и распространял воззвания о задачах Белого движения, а в Ростове его стараниями даже начала выходить газета «Вестник Добровольческой армии» - первый белый печатный орган на Юге России.

За месяц, проведённый в Новочеркасске, отряд весьма серьёзно пополнился - генерал А. В. Туркул пишет, что «дней через десять мы смогли развернуться в три батальона». Конный дивизион двухэскадронного состава был развёрнут в Конный полк четырёхэскадронного состава, сапёрной и конно-пулемётной команд.

От Донского атамана генерала П. Н. Краснова Дроздовскому было предложение влиться в состав формируемой Донской армии на правах «Донской пешей гвардии» - донцы вообще не раз позже предлагали Дроздовскому обособиться от генерала Деникина - Михаил Гордеевич, не преследуя никаких личных интересов и чуждый мелочного честолюбия, неизменно отвечал отказом, заявляя о своём непреклонном решении соединиться с Добровольческой армией.

Важно отметить, что Дроздовский после завершения его Отрядом Румынского похода и прибытия на Дон, находился в положении, когда мог сам выбирать свой дальнейший путь: присоединиться к Добровольческой армии Деникина и Романовского, принять предложение Донского атамана Краснова, или же стать вовсе самостоятельной и независимой силой. Об этом Михаил Гордеевич позднее, уже непосредственно во время своего конфликта с Начальником штаба Добрармии генералом Романовским, прямо напишет Главнокомандующему генералу Деникину: Ко времени присоединения моего отряда к Добровольческой армии состояние её было бесконечно тяжело - это хорошо известно всем. Я привёл за собой около 2½ тысяч человек, прекрасно вооружённых и снаряжённых… Учитывая не только численность, но и техническое оборудование и снабжение отряда, можно смело сказать, что он равнялся силою армии, причём дух его был очень высок и жила вера в успех.… Я не являлся подчинённым исполнителем чужой воли, только мне одному обязана Добровольческая армия таким крупным усилением… От разных лиц… я получал предложения не присоединяться к армии, которую считали умирающей, но заменить её. Агентура моя на юге России была так хорошо поставлена, что если бы я остался самостоятельным начальником, то Добровольческая армия не получила бы и пятой части тех укомплектований, что хлынули потом на Дон… Но, считая преступлением разъединять силы… я категорически отказался войти в какую бы то ни было комбинацию, во главе которой стояли бы не Вы… Присоединение моего отряда дало возможность начать наступление, открывшее для армии победную эру.

Руслан Гагкуев пишет, что Дроздовский мог с успехом претендовать на самостоятельную военно-политическую роль, учитывая размер людских и материальных ресурсов, которыми располагала его бригада сразу после завершения Похода Яссы - Дон, эффективную работу его вербовочных бюро и результирующий быстрый рост численности его отряда.

26 мая (8 июня) 1918 г. - после отдыха в Новочеркасске - Отряд (Бригада русских добровольцев) в составе уже около трёх тысяч бойцов выступил на соединение с Добровольческой армией и прибыл 27 мая (9 июня) 1918 г. в станицу Мечетинская, где после торжественного парада, на котором присутствовало руководство Добрармии - генералы Алексеев, Деникин, штаб и части Добровольческой армии, приказом № 288 от 12 (25) мая 1918 г. Главнокомандующего Генерального штаба генерал-лейтенантом А. И. Деникиным Бригада Русских добровольцев Генерального штаба полковника М. Г. Дроздовского была включена в состав Добровольческой армии. Значение присоединения бригады Дроздовского вожди Добрармии переоценить вряд ли могли - их армия почти удвоилась в своей численности, а такой материальной части, какую дроздовцы внесли в армию, она не видела с момента своей организации в конце 1917 года.

В состав бригады (позднее - дивизии) вошли все части, пришедшие с Румынского фронта: 2-й Офицерский стрелковый полк, 2-й Офицерский конный полк, 3-я инженерная рота, лёгкая артиллерийская батарея, взвод гаубиц в составе 10 лёгких и 2 тяжёлых орудий.

Части Отряда полковника Дроздовского не долго задержались в Мечетинской после парада, проследовав по его окончании на расквартирование в станицу Егорлыцкая.

При переформировании Добровольческой армии в июне 1918 года Отряд полковника Дроздовского составил 3-ю пехотную дивизию и участвовал во всех боях Второго Кубанского похода, в результате которого Кубань и весь Северный Кавказ были заняты белыми войсками. М. Г. Дроздовский стал её начальником, причём одним из условий вхождения его Отряда в состав Армии стала гарантия его личной несменяемости в должности её командира.

Однако к этому времени Михаил Гордеевич был уже готов к выполнению самостоятельной роли - те полгода, что прошли со времени начала развала Румынского фронта, научили его полагаться только на себя, а также на проверенные и надёжные свои кадры. На самом деле, Дроздовский уже имел довольно солидный, а что ещё важнее - весьма успешный опыт организационной и, само собой, боевой работы. Знавший себе цену и весьма высоко себя оценивавший, на что, безусловно, имел вполне заслуженное право (признаваемое и высоко ставившим его ген. Деникиным), осознававший собственную значимость и пользовавшийся полной поддержкой своих ко всему спаянных монархическим духом подчинённых, для которых он ещё при жизни стал легендой, Дроздовский имел на многое свой личный взгляд и ставил под сомнение целесообразность многих распоряжений штаба Добрармии.

Современники и соратники Дроздовского высказывали мнение, что руководству Добровольческой армии имело смысл использовать организаторские способности Михаила Гордеевича и поручить ему организацию тыла, дать наладить снабжение армии или назначить его военным министром Белого юга с поручением организации новых регулярных дивизий для фронта. Однако руководители Добровольческой армии, возможно, опасаясь конкуренции со стороны молодого, энергичного, умного полковника, предпочли отвести ему скромную роль начальника дивизии.

В июле-августе участвовал в боях, приведших ко взятию Екатеринодара, в сентябре взял Армавир, но под напором превосходящих сил красных был вынужден его оставить.

К этому времени относится переход напряжения в отношениях между 3-й пехотной дивизией и штабом армии в фазу конфликта. Во время Армавирской операции Добровольческой армии на дивизию Дроздовского была возложена задача, невыполнимая одними только её силами и, по мнению её начальника, вероятность неудачи всей операции вследствие буквального выполнения распоряжений переоценивавшего силы дивизии, штаба Добрармии была весьма высока. Находясь всё время среди своих войск, правильно оценивавшим свои силы, а также силы противника, Дроздовский, руководствуясь словами Суворова «ближнему по его близости лучше видно», после неоднократного описания в своих рапортах положения дивизии и возможности достижения гарантированного успеха за счёт переноса операции на пару дней и усиления ударной группы за счёт имевшихся резервов, видя безрезультатность этих докладов, 17 (30) сентября 1918 г. фактически игнорирует приказ Деникина.

Командующий резко, к тому же в форме публичного выговора, высказывает Дроздовскому своё недовольство. В ответ, через несколько дней 27 сентября (10 октября), Михаил Гордеевич отправляет Деникину свой рапорт, который, на первый взгляд, производил впечатление пропитанной желчью отповеди на незаслуженную обиду:…Невзирая на исключительную роль, которую судьба дала мне сыграть в деле возрождения Добровольческой армии, а быть может, и спасения её от умирания, невзирая на мои заслуги перед ней, пришедшему к Вам не скромным просителем места или защиты, но приведшему с собой верную мне крупную боевую силу, Вы не остановились перед публичным выговором мне, даже не расследовав причин принятого мною решения, не задумались нанести оскорбление человеку, отдавшему все силы, всю энергию и знания на дело спасения Родины, а в частности, и вверенной Вам армии. Мне не придётся краснеть за этот выговор, ибо вся армия знает, что я сделал для её победы. Для полковника Дроздовского найдётся почётное место везде, где борются за благо России.

Этому фрагменту предшествовал подробный разбор Дроздовским действий его дивизии во время Армавирской операции и вообще Второго Кубанского похода, Михаил Гордеевич подчёркивал, что никогда не жаловался командованию на тяжесть ситуации и не считался с превосходством сил красных, однако «в Армавирской операции дело обстояло совершенно иначе…». Дроздовский также обращает внимание Деникина на предвзятое отношение штаба во главе с Романовским к его дивизии, неудовлетворительную работу медицинских и тыловых служб. Фактически Дроздовский рапортом напоминал Деникину о своих заслугах, намекал на личную преданность своих частей. Помимо этого Михаил Гордеевич обосновывал и свою претензию на самостоятельное решение боевых задач и требовал оградить себя от штаба армии: Захлебнувшееся наше наступление на всех главных фронтах армии и последние неудачи во всех дивизиях доказывают, на мой взгляд, правильность моих действий

Генерал Деникин впоследствии писал, что рапорт Дроздовского был написан в таком тоне, что требовал в отношении его автора «новой репрессии», которая, в свою очередь, по словам Командующего, привела бы уходу Дроздовского из Добровольческой армии. В итоге Деникин фактически уступает Дроздовскому, оставив рапорт без последствий: Деникин пишет, что «морально его уход был недопустим, являясь несправедливостью в отношении человека с такими действительно большими заслугами». Главнокомандующий, кроме вышеперечисленного, безусловно осознавал, что репрессивное действие в отношении Дроздовского может, на что намекал в своём рапорте командир дивизии, привести к как минимум к конфликту с 3-й дивизией а, вполне вероятно, и вовсе к её уходу из Добровольческой армии.

В октябре руководил своей дивизией во время упорных боёв под Ставрополем, где, возглавив контратаку частей дивизии, был 31 октября (13 ноября) 1918 г. ранен в ступню ноги.

Был отправлен в госпиталь в Екатеринодар, там его рана загноилась, началась гангрена. В ноябре 1918 года был произведён в генерал-майоры. 26 декабря 1918 г. (8 января 1919 г.) в полубессознательном состоянии был переведён в клинику в Ростов-на-Дону, где скончался. После смерти Дроздовского Генерального штаба генерал-лейтенант А. И. Деникин издал приказ, сообщавший армии о смерти Михаила Гордеевича, заканчивавшийся следующими словами:

…Высокое бескорыстие, преданность идее, полное презрение к опасности по отношению к себе соединились в нём с сердечной заботой о подчинённых, жизнь которых всегда он ставил выше своей. Мир праху твоему, рыцарь без страха и упрёка.

Первоначально похоронен в Екатеринодаре в Кубанском войсковом соборе Святого Александра Невского. После наступления красных войск на Кубань в 1920 г. дроздовцы, зная как обращаются красные с могилами белых вождей, ворвались в уже оставленный город и вывезли останки генерала Дроздовского и полковника Туцевича; их останки были перевезены в Севастополь, где были тайно перезахоронены на Малаховом кургане. На могилах были поставлены деревянные кресты с дощечками и надписями «Полковник М. И. Гордеев» на на кресте у могилы генерала Дроздовского и «капитан Туцевич». Место погребения знали только пять дроздовцев-походников. Символическая могила Дроздовского существует на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем, где установлен памятный знак.

После смерти генерала Дроздовского его именем был назван 2-й Офицерский полк (один из «цветных полков» Добровольческой армии), развёрнутый позднее в четырёхполковую Дроздовскую (Стрелковая генерала Дроздовского) дивизию, Дроздовскую артиллерийскую бригаду, Дроздовскую инженерную роту и (действовавший отдельно от дивизии) 2-й Офицерский конный генерала Дроздовского полк.

Существуют две версии смерти генерала в результате, казалось бы, лёгкого ранения.

Согласно первой из них, Дроздовский был умышленно доведён до смерти. Известно, что у Михаила Гордеевича практически с момента его присоединения к армии в мае 1918 г. был конфликт с начальником штаба армии генералом И. П. Романовским, который, по всей видимости, сложился вследствие борьбы за влияние внутри Добровольческой армии различных группировок, а также амбициозности обоих офицеров, которая накладывалась на целый ряд внешних факторов. Немаловажным фактором также являлись и опасения Романовского относительно распространения влияния Дроздовского на всю армию со всеми вытекающими последствиями. Противостояние подогревалось и разжигалось окружением и Дроздовского, и Романовского и вскоре переросло в личный конфликт, когда их примирение стало уже крайне маловероятным.

Версия состоит в том, что якобы Романовский приказал лечащему врачу неправильно лечить военачальника. Исполнителем преступления называли профессора Плоткина, еврея, лечившего Михаила Гордеевича в Екатеринодаре. После гибели Дрозовского у Плоткина никто не поинтересовался ни причиной заражения, ни спросил историю болезни. Вскоре после смерти Дроздовского врач получил крупную сумму денег и скрылся за границей, откуда, по некоторым сведениям, в Россию вернулся уже при большевиках. Эта версия не подтверждена никакими из опубликованных документов и может быть связана с общей неприязнью многих офицеров Добровольческой армии к генералу Романовскому, которая, как некоторые утверждают, наряду с местью за убийство Дроздовского могла привести к убийству генерала Романовского 5 (18) апреля 1920 г. в Константинополе. И всё же все те почести, что были оказаны командованием Добровольческой армии Михаилу Гордеевичу незадолго до его кончины, наводят на определённые размышления о том, что её штабу могло быть известно заранее о неизлечимости Дроздовского: в день своего ангела 8 (21) ноября Дроздовский был произведён в генерал-майоры; 25 ноября (8 декабря) особым приказом была установлена памятная медаль за Поход Яссы - Дон, увековечивавшая память о переходе; побудило к этому мероприятию офицеров-походников именно тяжёлое состояние Михаила Гордеевича.

Вторая - не столь «конспирологическая» версия - о нехватке медикаментов (в Екатеринодаре почти не было антисептических средств, даже йода) и скверной постановке лечебного дела, которые и привели к трагическому исходу.

Очевидцы событий дают противоречивые мнения о случившемся, поэтому однозначного вывода о том, была ли смерть Михаила Гордеевича следствием заговора или же стала несчастным случаем в условиях царившей на Белом юге антисанитарии, сделать возможным не представляется.

Командующий армией генерал Деникин, навещавший Дроздовского в госпитале незадолго до его смерти, искренне горевал о его кончине: "я видел, как томился он своим вынужденным покоем, как весь он уходил в интересы армии и своей дивизии и рвался к ней… Два месяца длилась месяца длилась борьба между жизнью и смертью… Судьба не сулила ему повести опять в бой свои полки"

А видный дроздовец генерал А. В. Туркул писал впоследствии: "Разные слухи ходили о смерти генерала Дроздовского. Его рана была лёгкая, неопасная. Вначале не было никаких признаков заражения. Обнаружилось заражение после того, как в Екатеринодаре Дроздовского стал лечить один врач, потом скрывшийся. Но верно и то, что тогда в Екатеринодаре, говорят, почти не было антисептических средств, даже йода"

Генерал Михаил Дроздовский был рожден 19 либо 7 октября (по старому календарю) 1881 года. Еще при жизни он стал легендой своего времени. Русский генерал Дроздовский Михаил Гордеевич принял участие в первой мировой, гражданской, русско-японской войне. Стал сторонником течения Белых в южной части России.

Заслуги

Генерал Дроздовский признан первым среди белых, кто во всеуслышание объявил, что остается преданным монарху в момент восхождения и всеобщего признания красных. Он стал единственным из военачальников того времени, который сумел создать отряды добровольцев. Генерал М. Г. Дроздовский взял их прямо с военных фронтов к Добрармии, где они объединились. Он стал Кавалером орденов Святого Равноапостольного Князя Владимира, Святого Георгия, Святой Анны. Генерал Дроздовский удостоен медалей русско-японской, отечественной войн, «Памяти 300-летия Царствования Дома Романовых».

Юные годы

Белый генерал Дроздовский был дворянских кровей, полтавского происхождения. Родной город будущего героя - Киев. В юные годы он похоронил мать, воспитывался старшой сестрой Юлией, которая заменяла ему родителей. Это была настоящая сестра милосердия, участвовавшая в военных кампаниях. На ее счету была медаль. В составе Дроздовского полка ее эвакуировали к югу. Она скончалась на греческой земле.

Как свидетельствует генерал Бессонов, лейтенант Дроздовский женился на дворянке Ольге Евдокимовой, обладавшей амбициями в актерской профессии. Это привело к разногласиям с мужем офицерской закалки, и состоялся развод.

Михаил успел отучиться в Полоцком и Владимирском кадетском корпусе, закончив учебу в 1899 году. Всю пору учебы в кадете учительским составом отмечались его честность и большой интерес к военной тематике. Его уважали товарищи, упоминавшие резкую откровенность его характера.

Он был признан лучшим выпускником Павловского военного училища Санкт-Петербурга. Это учебное заведение славилось строгими устоями и качественным уровнем навыков офицеров. В 1901 году он стал варшавским подпоручиком Волынского полка. Спустя всего 3 года был уже поручиком. В тот момент разразился военный конфликт с Японией, куда поручика и направили.

Период русско-японской войны

В 1904 году поручик вошел в состав 34-го Восточно-Сибирского полка Маньчжурской армии. При сражениях у д. Безымянной и Хейгоутай получил орден Святой Анны четвертой степени. Даже будучи раненым, продолжал управление войсками. В 1905 году его наградили медалью «Памяти о русско-японской войне 1904-1905 гг.».

Последующие годы

В 1910 году Михаил заслужил звание капитана в Приамурье, удостоен наград, включая медаль «Памяти 300-летия царствования дома Романовых». Когда развязался военный конфликт на Балканах, в 1912 году, Дроздовский стремился попасть на нее, но ему отказали. Окончив авиационную школу Севастополя, он, проведя 12 часов 30 минут в воздушном пространстве, вышел в море в составе команды броненосца.

В первую мировую войну

Михаил наконец добился отправки на точку военных действий, но приступил к ним в качестве помощника штаба главнокомандующего на Северо-Западном фронте. В 1915 году Михаил получил звание подполковника. Он перманентно присутствовал в боевых точках, чем заслужил врученное ему в ноябре 1915 года.

Дроздовский организовал захват возвышенности Капули, бросившись в битву наравне с бойцами, в ходе которой был ранен. Именно за это он получил звание полковника и орден Святого Георгия. Проявляя силу воли, еще не оправившись до конца от травмы, он руководил штабом 15-й дивизии пехоты Румынского фронта.

Во время революции 1917 года

В полном революционных событий феврале произошло расформирование армии и государственных сил, что повлекло октябрьские события. Михаил Гордеевич был убежденным сторонником монархии, и царское отречение стало тяжелым событием для него. Он не хотел воспринимать расправ, учиненных почувствовавшими свободу рядовых над офицерским составом.

В своих дневниках он отмечал, что самым простым путем было бы все бросить, но он не мог так поступить, это было бы нечестным. Разнузданные солдаты планировали мстить офицеру, а он наблюдал, как лучшие из лучших опускают руки в ходе борьбы. Однако Михаил не сдался.

Он расстреливал дезертиров, восстанавливая полковую дисциплину, проявляя свои лучшие качества. Тогда в боях с немцами его полк отличился, прорывая позиции противника. Михаила наградили орденами Святого Георгия. После большевистского насаждения он понял, что армейская система России развалена, и продолжать служить, как прежде, не выйдет. Тогда он принял решение бороться по-другому.

Добровольческие отряды

Прибыв в декабре того же года в будущую Добрармию на Дону, он участвовал в развитии планов создать Армию добровольцев. Михаил Гордеевич начинал гореть этой идеей.

Уже весной 1918 года добровольческие отряды Дроздовского организовали целый поход, вошедший в историю также под названием Румынского похода или похода Яссы-Дона. По его итогам был взят Новочеркасск.

Он организовал такую эффективную вербовку новобранцев, что около 80 % всей Добрармии в первые месяцы ее существования составляли приведенные им люди. Для них Михаил организовал госпиталь, заботился сам о снабжении отрядов всем необходимым, продвигал идеи Белого течения всюду, в частности, выпуская «Вестник Добровольческой армии». Усилиями Михаила Гордеевича отряды поддерживались несколькими батареями артиллерии, отрядом броневиков и аэропланов, грузовиками и радиотелеграфными отделениями.

Дроздовский отказывался от всяческих предложений объединения с силами, выступающими за раздел страны, оставаясь верным монархическим взглядам. Он стремился возродить Русскую армию до конца, хотя выбор у него был и более простой и выгодный ему самому. Его авторитет и силы, которые он вокруг себя собрал, привлекали окружающих крупных командиров, которые хотели переманить его на свою сторону. Он мог выступать и в качестве независимой политической силы. Однако он видел нечестным разделять военные силы.

В 1918 году произошло объединение 3000 бойцов Дроздовского и Добровольческой армии, что удвоило численность последней. К тому времени Дроздовский Михаил военачальник был опытный, наученный боевой работе в ходе войн. И он сам, и подчиненные ценили качества генерала, его поддерживали все монархически настроенные бойцы. Он превратился в живую легенду и порой не соглашался с решениями командиров Добрармии.

Нередко звучали призывы соратников Михаила Гордеевича применять качества военачальника в организации тыла. Его таланты пригодились бы в вербовке новых подразделений воинов. Но руководство Добрармии, судя по всему, боясь наличия настолько конкурентоспособного человека рядом, назначали ему самые рядовые должности - он руководил дивизией.

Разногласия с руководителями Добрармии

В 1918 году бойцы Дроздовского взяли Екатеринодар, затем Армавир. Тогда Михаил вступает в разногласие с руководителями Добрармии. Он настаивает на вызове подкреплений перед взятием Армавира, но его проигнорировал главный штаб. После этого он сам игнорировал указания главнокомандующих. По сути, Дроздовский заявлял о своем праве на самостоятельные решения в боях.

Но поскольку штаб боялся потерять Михаила, в отношении него не применяли репрессий. Романовский делал все возможное, чтобы уладить возникшее разногласие и примирить полного амбиций Михаила Гордеевича и главнокомандующих. Написанное им скандальное письмо спустили на тормозах. Если бы бойцы его дивизии покинули состав Добрармии, наступили бы слишком сложные времена для нее. Наличие конфликта с таким ярким военачальником мог привести к негативным последствиям и даже расколу среди белых. Это бы сильно понизило авторитет главнокомандующих.

Смерть

В 1918 году полковник возглавлял силы в боевой точке в районе Ставрополя, имея в подчинении целую дивизию пехоты. В ноябре Михаила слегка ранили в ногу, он был госпитализирован. Тогда же ему присвоили звание генерал-майора. Однако из-за полученного ранения случилось развитие гангрены. Уже без сознания генерал Дроздовский был перемещен в другой госпиталь, там он и умер. Его самые преданные сторонники многие года расследовали причины гибели командира, и, по некоторым данным, виновные были ими убиты.

Дроздовский Михаил - военачальник, ставший легендой, был захоронен под Екатеринодаром. Когда на город наступали бойцы Красной армии в 1920 году, дроздовцами было перенесено его тело. Оно захоронено на севастопольском Малаховом кургане. Все сделали потому, что красноармейцы расхищали могилы военачальников и обращались с ними крайне неуважительно. На захоронениях, чтобы они избежали такой незавидной участи, сделали подписи с чужими именами. О точном местоположении останков генерал-майора были в курсе лишь пятеро дроздовцев.

Версии гибели

Когда погиб Дроздовский Михаил Гордеевич, краткая биография его стала вызывать множество вопросов, есть в ней и не совсем ясные моменты. По первой версии он погиб от небольшой раны.

А по другой - генерал Дроздовский был убит специально, и его рана была запущена нарочно. Ведь он конфликтовал с военачальниками штаба Добрармии. Причины этого крылись в наличии огромных амбиций в этом круге и личном неприязненном отношении их друг к другу. Романовский, член штаба, опасался, что влияние Михаила распространится на всю Добрармию, что привело бы к нежелательным для него последствиям. Разжигало неприязнь и окружение обоих офицеров - примирить их стало невозможно.

По второй версии именно Романовский приказывал врачам, лечившим генерала, допускать роковые ошибки, подписавшие генералу приговор. Лечил его профессор Плоткин, но после того как скончался военачальник, не была изучена история его болезни, причины заражения. После гибели генерала Плоткину дали денежные средства, достаточные для эмиграции. Он уехал за границу, вернувшись в страну лишь при большевистской власти.

Критика

Помимо этого, у последней версии событий нет доказательной базы. Не были опубликованы документы о госпитализации и лечении. Возникновение подобной ситуации связывают с лицами, испытывавшими ненависть к Романовскому, действовавшему в интересах лишь командующего штабом.

Однако вполне вероятно, что руководитель штаба боялся, что Дроздовский будет слишком сильно влиять на войска, что авторитет генерала задавит его самого. Тем не менее уничтожать своего военачальника в сложной ситуации не было в интересах штаба.

Последствия

Претензии к одному из главнокомандующих штаба Добрармии Деникина могли вылиться в его убийство в 1920 году в Стамбуле. Романовского обвиняли в убийстве Дроздовского, искали доказательства его причастности к этому. Для этого существовало множество предпосылок. И, конечно, сторонники еще при жизни ставшего легендой человека не могли так просто смириться с такой неоднозначной его кончиной.

На мысли о наличии предателей вокруг живой легенды наводит и пышность похорон Михаила, которые будто были заранее предусмотрены штабом, ожидавшим гибели военачальника.

Другая версия событий является более жизнеспособной. У Белой армии того периода действительно отсутствовали антисептические средства, не было йода. На лечебное дело не раз жаловался сам генерал, стремясь улучшить его положение. Сами дела в медицинских учреждениях велись крайне неэффективно.

Переживавшие трагедию рядом с Дроздовским рассказывали о случившемся крайне противоречиво. Это и привело к наличию нескольких версий. Очевидцы раскалолись на два лагеря: одни уверяли, что тот погиб из-за заговорщиков, другие - что смерть произошла из-за несчастного случая в антисанитарных условиях госпиталя.

Навещавшие его в больнице военачальники отмечали в дневниках, что перманентно он мысленно погружался в дела дивизии, и томиться на койке ему было тяжело. Кто-то подмечал неопасность ранения и то, что заражение началось лишь с появлением врача, который затем скрылся.

Наследие

Генерал Дроздовский и дроздовцы оставили след в Париже: там было устроено символическое захоронение генерала с памятными знаками.

Ни в коем случае нельзя путать историю белых с Дроздовским, действовавшим в ВОВ. Про него снят фильм, где генерал Бессонов с Дроздовским ведут сражение с немцами под Сталинградом.

Дроздовский Михаил Гордеевич - русский военачальник, в чью честь впоследствии назвали целый полк Добрармии, дивизии, бригады, инженерные роты, конные полки. В его честь написана икона, которая хранится в киоте, названном его именем, в Екатеринодаре. Существует также танк «Генерал Дроздовский».